В зале для некурящих было практически пусто, лишь за угловым столиком сидела женщина в бордовом платке, да несколько школьников с раскрасневшимися от долгой прогулки щеками пили горячий растворимый кофе, живо обсуждая горку, которую в данный момент заливали на площади через дорогу. Глеб сидел возле окна, неловко сжимая дрожащими пальцами предательски маленькую ручку кружки с просвечивающей сквозь желтизну чая мордой улыбающегося пса на дне. Он пытался вспомнить, в какой момент ёлки из мохнатых рукастых деревьев, увешанных игрушками, превратились в хаотично мерцающие конусы, равномерно покрытые блестящими шарами. Глебу почти удалось восстановить то утреннее ощущение, когда он, проснувшись на час раньше обычного, уже чувствуя сладковатый запах хвои, растекающийся по квартире, вбегал в гостиную, где его мама с мечтательной улыбкой наряжала ёлку. Комната была заставлена коробками из-под обуви, в которых среди блестящей разноцветной мишуры скрывались самые разные ёлочные украшения — от красных шаров до самодельных поделок из бумаги и умело выдутых из стекла фигурок космонавтов. Глеб целыми вечерами мог наблюдать за мерцанием гирлянд, вслушиваясь в призрачный игрушечно-колокольный звон стеклянных украшений, разбавленных лиственным шелестом мишуры.

Кружка выскользнула из на мгновение расслабившихся пальцев, часть чая расплескалась по столу, Глеб испуганно вскочил со стула, вызвав сдавленные смешки школьников за спиной. Он повернул голову в поисках официантки, улыбнулся, заметив, как у мальчика в больших круглых очках от кофейного пара запотели стёкла. Официантка, пожилая женщина с приветливой улыбкой, вытерла разлитый чай со стола, нарочито сердито причитая: «Сессия началась, ходите, как сонные мухи».

Снова сев за стол, он с некоторым непонятным ему самому чувством отметил, что ещё месяц назад сидел в противоположном крыле этого кафе, теряясь в дыму и холодном шуме кондиционеров. В тот знаковый момент отказа от курения он почувствовал, как образуется вязкая пустота, заполняющая его изнутри, отвлекающая от всего прочего. Наверное, поэтому спустя неделю перестал есть мясо, от кофе отказался ещё через семь дней, за этим пришла очередь яиц. Когда он ушёл из музыкальной группы, друзья начали по-настоящему волноваться – звонить, предлагать сходить куда-нибудь. Вчера он выключил сотовый телефон.

Через десять минут школьники шумно покинули заведение, на полминуты задержавшись вознёй в дверях. Из окна Глеб увидел, что «очкарик» идёт последним с немного обиженным видом. Похоже было, что друзья его долго не выпускали из кафе, удерживая дверь.

Допив совсем остывший чай, Глеб, не торопясь, надел куртку и покинул кафе. По декабрьским меркам на улице было совсем не холодно. Городское радио разносило по улицам «When Did You Leave Heaven» Лизы Экдаль. «Никогда не возвращаться в это кафе, — пронеслась мысль в голове. — Да что это за болезнь?». Он вспомнил, как поздно вечером сидел за столиком в углу с сигаретой и чашкой кофе, спиной к полупустому залу, из приспущенных на шею наушников чуть слышно играла «Love Me Tender» Элвиса. В этот момент, с поразительной естественностью, к записи присоединилось чудесное женское пение, пришедшее из-за спины, оборвавшись на улыбке и протянутой руке.
— Аня, — смущённо представилась девушка, — до Элвиса были Уэйтс и Дилан?
— Глеб, — сказал он, борясь с хрипотой, — да, «Blue valentine» и, кажется, «Mr. Tambourine» .
— Нет, это определённо был «Tombstone Blues»! — на секунду повисло молчание, после чего они рассмеялись.
— Хочешь присесть? — с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил Глеб. Девушка покачала головой.
— Моя подруга сейчас вернётся. В твоём ужине есть что-то от Джармуша — кофе, сигареты, Уэйтс в плеере.
— То же можно сказать про тебя, — парировал Глеб, окидывая взглядом её столик.
— Нет, я не курю. В этом зале только ради подруги. О, она возвращается, мне пора, — торопясь, добавила Аня.

Глеб не знал, почему в тот раз он не повернулся, чтобы увидеть лицо её подруги, не попросил номер телефона. Когда они проходили мимо окон снаружи, она обернулась и бросила в его сторону рассеянный взгляд, а он всё
сидел, скованный глуповатой мечтательной улыбкой на собственном лице. Точно так же, как и сейчас. Знакомый весёлый голос раздался из-за спины.

— Моя подруга сказала, что часто видит тебя здесь, и ты неизменно печален.
Аня была одета в серое пальто, объёмный темно-красный шарф скрывал шею, слегка спутанные русые волосы покачивались на ветру. Прямо за её спиной мерцали огни новогодней ёлки, Глеб рассмеялся. Из радио донеслось: «And if I kiss you, would it be a sin?».
— Не думаю, — улыбаясь, сказала Аня.

Рисунок Елены КАРПИЛЕНКО, ИГУиРЭ

***
«When did you leave heaven» — песня из одноименного альбома (1995 г., джаз) шведской певицы Лизы Экдаль.
«Love me tender» — песня из одноименного альбома (1956 г.) американского короля рок-н-ролла Элвиса Пресли.
«Blue valentine» — песня из одноименного альбома (1995 г.) английского певца Тома
Уэйтса.
«Mr. Tambourine» — песня из альбома Bring It All Back Home (1965 г.) американского фолк и блюз-музыканта Боба Дилана.
«Tombstone blues» — песня из альбома Highway 61 Revisited (1965 г.) Боба Дилана.
«And if I kiss you, would it be a sin?» — Если я поцелую тебя, будет ли это грехом? (англ.) — строчка последнего куплета песни «When did you leave heaven» Лизы Экдаль.