Север Сибири даже летом не особенно располагает к беспечным прогулкам. Километры бездорожья по тайге и тундре, в столь заброшенных местах, что человек запросто может сгинуть. Полчища комаров, мошек и слепней, от которых на заболоченных участках гул стоит такой, что его легко принять за звук приближающегося вертолёта. Никаких благ цивилизации. О том, ради чего учёные предпринимают столь далёкие и опасные вылазки, рассказывает Игорь САВЧЕНКО, кандидат биологических наук, начальник одного из экспедиционных отрядов международной полевой научно-образовательной школы «Биогеохимические процессы в наземных экосистемах Евразии».

— «Школа для студентов и молодых учёных» — это ведь такое официальное название? А на самом деле это была настоящая научная экспедиция в рамках мегагранта под научным руководством ведущего учёного доктора Эрнста-Детлефа ШУЛЬЦЕ…

— Верно, мы осуществляли крупномасштабную экспедицию по оценке круговорота веществ в экосистемах Сибири (в первую очередь углерода) на территории, охватывающей среднетаёжные и лесостепные ландшафты Красноярского края.

Основной задачей исследований было освоение методики инвентаризации наземных экосистем разного типа, а также проведение полевых работ по оценке параметров отдельных компонентов с целью формирования единой научной базы дальнейшего пространственного анализа и моделирования бюджета углерода, при отмечаемых изменениях климата и сменах типа природопользования.

— Сложная методика, должно быть, очень много параметров одновременно надо учесть и просчитать. А кто вошёл в состав экспедиции, сколько человек?

— Экспедиционные и камеральные работы проводились опытными специалистами Сибирского федерального университета. В качестве консультантов в исследовании принимали участие учёные-экологи из Германии. Были 4 студента, 5 магистрантов, 3 аспиранта. Всего 15 человек. Сбор материала проводился по единой методике, разработанной совместно с Институтом биогеохимии им. Макса Планка (г. Йена, Германия).

Описание пробных площадей включало информацию о географическом расположении и рельефе места исследований, проводилось определение возрастной структуры древостоя, подроста и подлеска. Изучались запасы лесной подстилки с определением его мощности, проводился анализ видового состава напочвенного покрова. За пределами пробных площадей закладывался полнопрофильный почвенный разрез с описанием и отбором почвенных образцов. Со всех пробных площадей был собран ботанический гербарий для демонстрации видового разнообразия растений студентам младших курсов.

— Вы передвигались по реке?

— Нет, пробные площадки, в пределах которых проводились наши экспедиционные работы, закладывались строго по географическим координатам, что, кстати, доставило немало сложностей для попадания исследователей на место работ. В связи с труднодоступностью и обширностью лесных территорий основным транспортом заброски был вертолёт Ми-8. Надо отдать должное опытным пилотам, которые проявляли чудеса пилотирования и могли совершать посадку огромного вертолёта на небольшие свободные от деревьев площадки.

Не имея другой возможности приземления на бескрайних заболоченных участках средней тайги в бассейнах рек Сыма, Дубчеса и Елогуя, нам приходилось «плюхаться» и выгружать вещи из вертолёта в буквальном смысле в воду. Вообще вертолёт был единственной возможностью вернуться обратно домой, ведь до ближайших дорог и населённых пунктов — сотни километров.

— Сложная логистика, серьёзное оргобеспечение — кто всем этим занимался?

— Был создан оргкомитет под руководством проректора по науке и международному сотрудничеству С.В. ВЕРХОВЦА, куда вошли д-р экон. наук Евгения Викторовна ЗАНДЕР, д-р биол. наук Ирина Николаевна БЕЗКОРОВАЙНАЯ, канд. техн. наук Алексей Андреевич РОМАНОВ, ассистент Антон ПЫЖОВ. Их умелая и своевременная работа позволила в намеченные сроки подготовить экспедиционные отряды: закупить необходимый полевой инвентарь и спец­одежду, снарядить исследователей спутниковыми телефонами и т.д. Всё это позволило выполнить полевые работы на высоком уровне. Большая работа была проведена и по организации вылетов вертолёта — ведь это был период лесных пожаров. Тем не менее мы сумели заложить и полностью отработать 24 пробные площади.

— Какие ещё были сложности в самой экспедиции?

— Например, переходы по торфяным болотам. Кто ходил по такой раскачивающейся и неустойчивой поверхности, тот поймёт. Под ногами — каша из торфа и воды в несколько метров глубиной. Порой она недостаточно плотная, чтобы держать вес человека. Здесь-то и необходим опыт подобных переходов, чтобы не провалиться в топь и благополучно миновать опасные места.

— Не обошлось без встреч с диким зверем?

— Конечно. Неоднократно к нашему лагерю близко подходили лось, северный олень. Совершенно не обращали внимания на нас! В то время как мы были ошарашены появлением незваных гостей. Однажды встретились и с хозяином тайги — медведем, от которого можно было ждать любых сюрпризов. Поэтому стали кричать, стрелять — и смогли отпугнуть зверя на безопасное расстояние.

— А вообще сибирская тайга — ведь это однообразное зрелище?

— Ну, нет! Например, нам посчастливилось побывать на плато Путорана, оно граничит с Таймырским полуостровом на севере Красноярского края. Участок расположен севернее, чем полярный круг, практически не затронут цивилизацией и полностью состоит из базальтов. Добраться можно только по воздуху. Когда вертолёт улетел, стрекоча винтами, для нас, прибывших на плато Путорана, наступала «великая тишина». Ведь чтобы добраться до мало-мальски обитаемых мест, нужно преодолеть не одну сотню километров.

Само название «Путорана» переводится с юкагирского как «горы без вершин», а с эвенкийского как «страна озёр с крутыми берегами». И действительно, плато отличается исключительным своеобразием рельефа: сочетанием плоских вершин с обрывистыми ступенчатыми склонами, врезанными долинами рек и озёр с террасированными, сильно изборождёнными склонами, обилием порогов, водопадов, покинутыми древними руслами рек. Многие, побывавшие здесь, сравнивают эти виды со знаменитым плато Рорайма в Венесуэле, в котором находился знаменитый «Затерянный мир» Конан ДОЙЛЯ. Только экзотике тропиков у нас противопоставлена суровая красота Севера. Места первозданные, ещё почти никак не испорченные человеком.

— Вы ведь занимаетесь фотографией, наверное, были счастливы такой возможности — заснять всё это?

— Да, я мечтал побывать там не только с научной целью. И фотографий, конечно, привёз великое множество.

— Выставку устроить не собираетесь?

— Возможно, когда все снимки пройдут постобработку.

— А вообще — есть у участников экспедиции энергетически приподнятый заряд после неё?

— Не могу сказать за других участников, у кого какие впечатления остались от этого путешествия. Кому-то было достаточно легко на маршруте, а кому-то экспедиция далась ценой больших усилий (с иностранцами, скажу по секрету, мы намаялись). Но со временем все трудности и невзгоды забудутся, и в памяти останется только радость и удовлетворение. Радость достичь то, что многие считали невозможным. Удовлетворение от того, что ты, хотя бы на время, стал частичкой природы удивительного и величественного края.

Были и посиделки у костра, незабываемая рыбалка, романтика экспедиционной жизни. Только там, вдали от социума, находясь в экстремальных условиях, люди становятся сами собой.

Соб. инф.
Фото Игоря Савченко

Сергей ВЕРХОВЕЦ, проректор по науке и международному сотрудничеству:
— Ценность экспедиции в том, что это одна из самых живых и эффективных форм обучения. Это и есть первичный источник достоверной информации. И чем больше такой работы в вузе, тем активнее развиваются научные школы, тем лучше кадры.
Что касается научной составляющей... На основании данных, полученных в ряде экспедиций, будет сделан вывод о том, насколько в количественном отношении глобально влияние сибирской экосистемы на климат Земли и «детализирована» судьба углерода в гидросистеме Енисея.

Ирина ГЕТТЕ, участник экспедиции, магистрант СФУ:
— Экспедиция для меня стала самым ярким событием этого лета. Несмотря на тяжёлые погодные условия и большой объём работы, в нашем коллективе всегда была взаимовыручка и уважение. К концу экспедиции мы стали дружной и большой командой единомышленников, которым не безразличны экологические проблемы.