Письма из-подо Ржева

«Правду о Ржеве скажут только тогда,
когда умрут все, кто здесь командовал...
» (Ветеран боев за Ржев в частной беседе)

3 марта 2013 года исполнилось 70 лет со дня освобождения города Ржев от немецких захватчиков.

Что из себя представлял перед войной Ржев? Он широко раскинулся по обоим берегам Волги и по красоте своего положения представлял редкую картину даже среди волжских городов. В то же время город, расположенный на западной окраине русских земель, не раз подвергался ударам врагов, рвущихся вглубь России... Он стал ареной крупнейшего сражения и в 1941-1943 годах. Ржев был стёрт с лица земли, подобно французскому Вердену во время Первой мировой войны. За 17 месяцев оккупации из 20 тысяч жителей во Ржеве осталось всего около двухсот человек.

Долгое время о трагедии Ржева и неудачах нашего военного командования молчали, скромно называя то, что там произошло, «боями местного значения». Бои на Ржевско-Вяземском рубеже продолжались 502 дня. По мнению некоторых историков, эта битва была самой жестокой и кровопролитной в истории Великой Отечественной войны, и потери там были вдвое больше, чем под Сталинградом. Каждый отвоеванный клочок родной земли обходился в тысячи человеческих жизней. По подсчётам, приводимым в книге «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил: Статистическое исследование» (Под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. М.: Олма-Пресс, 2001), общее число безвозвратных потерь Западного и Калининского фронтов, в том числе и на 250-километровой дуге вокруг Ржева, в период с 1 января 1942 года по 31 марта 1943 года, включая пленных, составили 605984 человека. Каким же цифрам верить?
3 марта 2006 года, в 61-ю годовщину освобождения Ржева, в местной печати была названа цифра — более одного миллиона только погибших советских солдат и офицеров. Надо полагать, что к этому вопросу специалисты-историки будут возвращаться неоднократно.

«Такого мы не видели нигде и никогда больше» — так говорят, вспоминая бои под Ржевом, фронтовики, чудом выбравшиеся живыми из той нечеловеческой бойни, в которой участвовало более трёх миллионов человек.

Потери вермахта под Ржевом генерал Х. ГРОССМАН скромно обходит в своих мемуарах («Ржев - краеугольный камень Восточного фронта» — Ржев: Ржевская правда, 1996), называя их как «большие», «серьёзные» и «тяжёлые». При всей педантичности и склонности немцев к точности, они не стремятся откровенно писать об этом. Признаётся лишь, что боевые потери под Ржевом были больше, чем где бы то ни было во Второй мировой войне.

СТАЛИН никогда не говорил о значении Ржева в войне. Это за него сделали другие. Премьер-министр Великобритании У.ЧЕРЧИЛЛЬ 4 марта 1943 года писал И. Сталину: «Примите мои самые горячие поздравления по случаю освобождения Ржева. Из нашего разговора в августе (1942 года — ред.) мне известно, какое большое значение Вы придаёте освобождению этого пункта». И не случайно единственный за всю войну выезд Верховного Главнокомандующего Советской Армии в сторону фронта был в Ржев в августе 1943 года (из предисловия к книге Х. Гроссмана).

Именно зимой 1942 года среди солдат противника распространялись такие воззвания немецких генералов: «Мы должны удержать Ржев любой ценой. Какие бы мы потери не несли, Ржев должен быть нашим. Ржев - это трамплин. Придёт время, и мы совершим отсюда прыжок на Москву».

А для нас Ржев был дорогой на Берлин. В.В. КОЖИНОВ в своей книге «Россия век XX (1939-1964)» (Москва, 1999 г.) написал: «Таким образом, был свой объективный смысл в Ржевском противоборстве и у нас, и у врага — правда, кардинально различный смысл: сопротивляясь под Ржевом, враг отдалял своё поражение, а мы, атакуя его, приближали свою Победу».

Об основной причине неудач Красной Армии под Ржевом красноречиво высказался сам Верховный Главнокомандующий: «Это,— сказал он, — неумение воевать». И.С. КОНЕВ был снят с должности с очень жёсткой формулировкой: «Приказ Ставки ВГК №0045 27 февраля 1943 г. Освободить от должности командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева И.С. как не справившегося с задачами руководства фронтом».

Профессор Павел Михайлович ШУРЫГИН, о котором мы рассказывали в номере от 4 апреля, в 19 лет начал войну как раз во ржевском пекле. Из сохранившегося архива его писем с фронта, адресованным матери и брату, мы решили отобрать написанные именно в тот период.

01.08.42. Дорогие мои! Последнее, шестое письмо я вам отправил в непосредственной близости от фронта. В этот же день мы отправились маршем к фронту, с 28 вступили в бой. К фронту двигались ночью. Деревни здесь встречаются очень часто. Но это лишь жалкие остатки их. Снарядами снесены крыши; часть домов держится каким-то чудом на двух стенах и т.д. Сухари на переходах всё же сильно пригодились, хотя я не раз проклинал их тяжесть. ...Посмотрел я на артподготовку наших орудий. Был уже под обстрелом артиллерии противника во время прокладки линии, причём осколки не совсем приятно свистели над нами. Я нахожусь на Калининском участке фронта. Следи за газ.(етной) статьей: как на фронте у нас сейчас 10 минут тому назад сбили 2 немецких самолёта... Вчера видел живых «фрицев», но пленных. Читал нашу листовку для немцев на их языке. Понял...

05.08.42. Наши войска сейчас продолжают теснить немцев. Мы продвигаемся вперёд, и я меняю линию связи и сижу у телефонного аппарата в небольшом лесу, как у нас по долинам растёт. Отовсюду слышна пушечная и миномётная пальба, доносится треск автоматов. Этот низкорослый лесок растёт на сыром зыбком месте, так что ноги в ботинках редко бывают сухими - всё время приходится ходить по щиколотку в воде. Огня наших пушек немцы не выдерживают и отступают с позиций, как только мы открываем сильный огонь. К гулу пушечной стрельбы уже привыкли... и, кажется, под шум канонады воздушных боёв и грохота бомбёжек спится лучше, чем дома в постели. Конечно, дома редко приходилось так уставать, как устаёшь здесь, хотя иногда, если хорошо работает связь, можно спать целыми сутками. С отправкой писем вам дело обстоит трудновато. Я большей частью нахожусь на наблюдательном пункте, а письма собирают с того места, где орудия, т.е. с ОП (огневой позиции). За эти дни только один раз удалось прочитать газету, да приказ Сталина.

(28 июля 1942 года– в связи со сдачей Ростова и резким ухудшением положения на фронте И.В. Сталин издаёт знаменитый приказ Наркома Обороны № 227 («Ни шагу назад»), в котором предусматривается создание заградительных отрядов в тылу советских войск и штрафных рот и батальонов для борьбы с паникёрами и трусами. – В.Е.).

...Заухали наши пушки. Скоро наши снова пойдут в наступление. Вчера наблюдал за воздушным боем над самыми головами. Сбили двух немцев. Лётчики выбросились на парашютах. В лесу под ногами часто встречаются наши листовки на немецком языке...

... Плохо то, что намокшие ботинки высушиваются и становятся жёсткими, как лубок, и я сильно натёр ими ногу. Это сильно портит настроение. Над головой пролетели наши самолёты. Идут бомбить немцев…

Полоса, непосредственно прилегающая к фронту, вся сплошь перетянута телефонными проводами. Они идут со всех концов и в разные стороны. Часть висит, часть лежит на земле, а часть закопана...

07.08.42. ...сейчас нахожусь на НП. По всяким счастливым случайностям снаряды и мины сюда не долетают. Но сзади, спереди, с боков они рвутся…

(Наивная попытка сына убедить мать, что он находится не на фронте, на передовой, примерно в трёхстах метрах от немцев! – В.Е.).

Погода стоит отвратительная. Каждую ночь идут дожди. Место топкое, ноги вязнут чуть не по колено в жидкой грязи.
...На фронте непрерывно продолжаются бои. ... С питанием дело обстоит скучновато: пища доставляется нам на руках километра за 3-4... До сих пор ели сухари. С завтрашнего дня переходим на хлебный паек.

15.08.42. Дорогие мои! Я жив, здоров. По-прежнему воюю. На передовой бывать ещё не приходилось, хотя и был в непосредственной близости от неё. Под обстрелом миномётов и бомбёжкой приходилось быть уже не раз. Осколками мин и авиабомб часто рвёт линию. Однажды бомба, сброшенная с немецкого самолёта, упала прямо на провода, вырыла яму диаметром 5-6 м, глубиной метра 3 и вырвала кусок кабеля метров 20. Сейчас земля гудит от выстрелов – это наши орудия открыли огонь. В ушах уже заложило от их гула.

Ежедневные атаки на «высоту 200» (высота над уровнем моря, на которой расположен Ржев) поддерживали от 4 до 15 танков одновременно. На правом берегу Волги в районе Погорелого Городища с 7 по 10 августа происходило танковое сражение, равное по масштабам битве под Прохоровкой. С обеих сторон в нём участвовало до 1500 танков. А во время осенне-зимней кампании (операция «Марс») только с советской стороны было задействовано 3300 танков.

25.08.42. Давно я Вам не писал. ...Я пока не воюю: 18 августа я был ранен. Подробностей писать нет настроения...

(А как он мог написать матери о том, что в результате боёв под Ржевом пехоту повыбило, и всем, кто не состоял в расчёте у орудий, приказали формироваться в штурмовые роты. Над отделением такой роты, которой приказали взять развилку дорог, он был поставлен командиром. Их было 97 человек. Из боя вышло семеро, да и то раненых. Они шли на немецкие окопы без артподготовки, молча, с винтовками наперевес, из которых на ходу неудобно стрелять, и их просто расстреливали в упор. В его шинели после этого боя оказалось 18 пулевых отверстий, а сам он был ранен в руку.— В.Е.).

... Пишу одно — ранен в правую ладонь между мизинцем и безымянным пулей автоматчика. Рана лёгкая. Доказательство этому — письмо, которое пишу сам и правой рукой. Лечусь при своей части и скоро опять вернусь в строй бить «фрицев». Живём семеро раненых в тылу. Спим, едим, отдыхаем, мечтаем...

30.08.42. ...Я по-прежнему «не воюю». О бое, в котором я был ранен, вы можете прочитать в «Правде» за 27 или 26 августа. Ранен в правую руку и поэтому пишу такими каракулями, но то, что я пишу правой рукой - доказательство лёгкости раны. Пуля прошла навылет у оснований мизинца и безымянного. Кости целы, пальцы работают... Живу при своей санчасти. Лечат свои военврачи. Рана заживает, аппетит волчий, едим за двоих. ...Раненая рука сейчас не болит, но ей мне запрещают работать, даже есть. Это письмо пишу украдкой от военврача.

Погода с 18 августа до сих пор стоит прекрасная, сухая. А это самое главное, т.к. даже самый небольшой дождь размывает болотистую почву. Тогда приходится ходить чуть ли не по колено в грязной жиже. ...Все снова рвутся в части. Грозятся удрать из санчасти, если врачи будут медленно лечить.

04.09.42. Сегодня у меня снова радость: я получил ваше второе письмо... Рана моя быстро заживает. Сначала она вздумала гноиться, но теперь прекратилось. Врач говорит, что всё в порядке. ...Здесь уже понемногу возвращается местное население, начинают убирать хлеб, пахать, хотя вокруг на несколько десятков километров нет не только деревень, но и с трудом можно определить место, где они были: всё спалил, сломал немец зимой и во время отступления...

07.09. 42. Мой «отдых» в санчасти подходит к концу. ... сегодня я уже иду в подразделение. В санчасти был целый месяц. Так что воевал пока меньше, чем «отдыхал». Пальцы зажили.

20.09.42. В санчасти находилось нас от 7 до 12 человек... там я вымылся в бане, сменил белье. Никогда ещё я не получал от неё такого удовольствия! ... как будто с меня спали тысячи пудов грязи, пота и огрубевшего белья. ... Сначала было я вовсе не хотел вам писать о ранении, чтобы не беспокоить вас из-за пустяков ... Теперь я снова в батарее. Сегодня исполняется 2 месяца, как мы виделись в последний раз. Через неделю, 2 августа, исполнится 2 месяца, как мы на фронте. ...Я получаю в месяц 35 рублей. С деньгами здесь делать абсолютно нечего, и мы все сдаём их полностью в фонд обороны. Живём мы в блиндажах — ямах с перекрытием из брёвен в несколько рядов и сверху засыпанных ещё землей. Внутри делаем в стене отверстие и дымоход. Это наша печка. Она греет, но самое главное — в ней можно в любое время разогреть себе чай, т.к. не всегда можно бывает разводить костры снаружи. Стоим мы сейчас в лесу, в котором нет ни одного зверя, ни одной птицы. Все они разбежались от артиллерийской пальбы. На днях мы видели, как стаи гусей потянулись на юг. У нас уже осень, дожди.

15.10.42. Только сейчас, ночью, собрался вам написать... Теперь согласно нового положения адреса все в действующей армии новые. Изменился и мой адрес. Пишите теперь мне по адресу: ППС 390, часть 453, подразделение 832, Шурыгину П.М. Это главное.

Теперь подробности: пишу в блиндаже, весело горит костёр в нише, выкопанной в земле (род печки). Сверчками трещат пулемётные автоматные очереди, режут небо трассирующие пули, свистят над блиндажом (до фрицев 600 метров). Где-то ухают мины, визжат снаряды. Ночью фрицы ведут себя неспокойно. Поминутно вся окрестность освещается светом разноцветных ракет. Порой ракеты спускают с самолетов на парашютах, тогда они горят дьявольски долго (9-12 мин). Тогда становится так светло, что впору собирать грибы...

02.11.42. ...Достал кое-как книгу, прочитал. Иногда, когда бывают, почитываю газеты и завидую Пете – он может читать со светом, как пишет, сколько угодно. Письмо, в котором вы описываете свой бюджет, зарплаты... попало ко мне почему-то полуобгоревшим. ...Живём пока спокойно. Воюем мало. Наступили холода. Хорошо хоть, что мало дождей и туманная погода, т.е. фрицевские самолёты показываются редко, а это полбеды долой.

08.11.42. ...Живем около Зубцова. Наступили холода, но снега ещё нет. Получаем понемногу зимнее обмундирование. Получили шапки-ушанки, подшлемники шерстяные, варежки, портянки (одни шерстяные, одни байковые). Скоро получим (не сегодня-завтра) стеганые брюки, телогрейки, тёплое белье. Со снегом дадут валенки. Материал добротный, так что диву даёшься, откуда столько этого прекрасного материала берется. ...Одно плохо - давно уже не получали и не читали газет, да ещё то, что горячую пищу едим ...по сумеркам. Иначе не разрешает фриц. Над нами трескотня: зенитки обстреливают фрица-разведчика, которого здесь зовут костылем или граблями за его вид.

21.11. 42. ...через неделю исполнится 4 месяца, как я на фронте. Воспоминания о вас часто облегчают для меня самые трудные минуты, а возможная встреча с вами делает веселее пока что блиндажную жизнь. Живу на старом месте, ждём «набата». ...Письмо пишу перед боем. Скоро бой. Вчера наши дали перцу фрицам.

01.12.42. ... Ваше письмо было и радостное (узнал папин адрес), и такое траурное. Ранен ещё один мой товарищ и, как вы пишете, крепко... Обо мне не беспокойтесь. Я одет во все тёплое и в валенки. Поздравляю с первыми успехами под Сталинградом. Поздравьте и меня: тоже недаром хлеб едим... Вы и о нас читали в газете. Погодка была эти дни не по-фрицевскому обмундированию (надето одеяло, в нём три дыры — для рук и головы), но в зимнем обмундировании тепло. Фрицы бегут, и я не скоро, вероятно, от вас получу следующее письмо, но от меня письма будут идти нормально, а я буду писать при первой же возможности.

... Уже привезли валенки, но их пока не дают — дожидаются, пока не установится сухая погода. Только сейчас пришёл из настоящей бани! Дело в том, что однажды мы на наблюдательном пункте так обовшивели, что по несколько раз за ночь вставали и совершали «огневые налёты» на Гансов (так мы звали вшей). Здесь с почтой дела обстоят хуже, чем на старом месте, и газеты у нас довольно редкое явление, особенно центральные. Почта не приходит порой по неделям.

02.12.42.
...Нам начали выдавать зимний паёк — водку по 100 г. Хотя и не всё, но попиваю изредка, смотря по обстоятельствам. Позавчера написал письмо папе...

03.12.42. Дорогой Петя! ...Поздравь нас с победой! Это наш фронтовой экстренный выпуск (написано на обороте листовки «НА ВРАГА» от 29 ноября 1942 года…)

07.12.42. ... Прошла неделя «официальной» зимы. У нас тепло, но метёт позёмка, которая приносит нам уйму неприятностей и трудностей. ...Петруша, береги мать. Приеду — выпорю, если она не будет тобой довольна. С Новогодним приветом, брат Павел.

20.01.1943. Дорогие мои! Поздравляю вас с последними успехами на фронтах... У меня всё в порядке. Жив, здоров. Пишу вам — каюсь, редко...

Сложно и представить, как можно было писать чаще. Вот как описывает один из дней этого периода Г. ПАБСТ в книге «Дневник немецкого солдата», гл. 11 «Ржевский плацдарм»: «...Около сорока четырёх градусов мороза. ... Артобстрел..., все линии отрезаны, связь с тылом нарушена... Противник не прекращает попыток прорваться вперёд... Снаряды артиллерии всего полка, завывая, устремляются в их сторону. … Между нашей собственной траншеей и колючей проволокой русских мы насчитали пятьсот пятьдесят тел убитых... Но с другой стороны — Сталинград. Фон Паулюс сдался 31 января»

04.02.43. ...Шлю вам привет из холодной землянки. Я жив-здоров... Сейчас получил второе письмо от папы. ...Он едет в действующую армию. Попал в артиллерию, в связь. Судьба и доля такая же, как и у меня... Был в прошлом году летом легко ранен во время обстрела с самолёта...

10.02.43. ...Суровая фронтовая зима понемногу проходит. Я щеголяю в подшитых валенках, т.к. за это время пришлось столько исходить, что новые здоровенные валенки не вытерпели. Кажется, становится теплее, но вьюги дуют по-кувандыкски...

25.02.43. ...Второй месяц от вас не получаю никаких вестей...

02.03.43. ...Вы пишете, что третий месяц не получали от меня известий и, вероятно, уже сомневаетесь, жив ли я. ... Я жив, здоров. По-прежнему воюю на фронте. Я очень беспокоился, не имея о вас сведений, а каково было ваше состояние – боюсь даже после этого письма и подумать...

14.03.43...отвечаю с запозданием, т.к. я участник тех событий, о которых вы читали за последнее время в газетах....

30.03.43. ... особенно тревожусь за твоё здоровье, дорогая мама. ...большие перерывы в письмах потому, что за последнее время транспорт не поспевал за нами. За последнее время мне пришлось пройти много по местам, временно оккупированным фрицами и теперь освобождёнными. То, о чём рассказывало местное население со слезами на глазах, нельзя слушать спокойно. Фрицы опустошили всю местность, жгли села, жгли живых людей, расстреливали детей разрывными пулями, угнали, пожрали, постреляли скот.

02.04.43. ...Привет с фронта, дорогие мои. Сегодня для меня большой день. Сегодня исполняется мне 20 лет. ...поминутные воспоминания о вас настолько яркие, что порой мне кажется, что я слышу ваши голоса. Особенно запомнилось мне время на вокзале, когда я видел вас в последний раз...

04.04.43. ...Дорогой Петя! Береги маму. Старайся, заботься о ней и ничем – ничем её не огорчай. У неё и так уж горя через край! ... Писем я давно не получал. Вероятно, весенняя грязь и разливы задерживают почту...

09.04.43. ... Вы должны знать, что от меня больших подробностей не будет...

Но в этом он, сам не подозревая, ошибся. К подробностям П.М. Шурыгин вернулся, правда, через «тридцать лет и три года». Он писал дочери Елене: «Мысль о посещении мест, где я воевал под Ржевом, возникла у меня давно. Сёла все были разрушены, названия их не помнил, поэтому ориентиры были довольно смутные. Помнил я, что где-то впереди нас у немцев были села Васильки и Сады. Это были сёла, про которые генералы-мемуаристы не упоминали, это были не Сталинград или Брест. Это были мои личные Сталинграды… Так вот, эта самая высотка и стала моей мечтой, моей целью. Но не просто моей целью. Я мечтал побывать на ней вместе с тобой. Только с тобой!»

...Частично ему удалось реализовать свою мечту — в год Тридцатилетия Победы побывать на той высотке... Хотя без дочери, без своих внуков и правнуков. НО ОН ДАЛ ИМ ЖИЗНЬ. Как сказал Твардовский: «Я вам жизнь завещаю, — что я больше могу?».

В.Ю. Ендржеевская-Шурыгина

Похожие материалы