Вениамин Сергеевич Соколов — личность легендарная, человек очень смелый, который шёл вперёд и видел будущее. И он оставил о себе память не только среди сотрудников, но и среди студентов.

Заслуг в области науки у него много, но хотелось бы сказать о нём как о человеке высокой культуры. Ведь благодаря Соколову университет был и до сих пор остаётся тем единственным вузом в России, где дисциплинами, вошедшими в учебный план, были и основы музыкальной культуры, и основы изобразительного искусства, театра, кино… Он очень хорошо понимал, что университет даёт не только узкую специальность студентам, но и более широкое образование, фундамент. Его слова: «Ни один человек науки не сделает ничего важного в своей области, если он не будет культурно подготовлен, если у него не будет фантазии. А значит, он пользы своей стране не принесёт». Вот понимая всё это, Вениамин Сергеевич и пригласил музыковеда Евгения Андреевича ЛОЗИНСКОГО в 1982 году читать в КГУ основы музыкальной культуры, и совместно с дирижёром Красноярского симфонического оркестра Иваном ШПИЛЛЕРОМ они создали студенческий симфонический абонемент, который существовал в течение 30 лет. Смелость Соколова была как раз в том, что до него подобные вещи были невозможны на технических специальностях.

После концерта на физфаке: И.В. Шпиллер, ректор В.С. Соколов, скрипач Пикайзен, Е.В. Лозинский.

Абонемент сам по себе не мог бы существовать, нужно было объяснять музыку, вести эту дисциплину у студентов — и Вениамин Сергеевич дал Лозинскому полную свободу в создании программы этого курса. Евгений Андреевич сделал курс на 4 семестра у филологов и искусствоведов, у остальных — по 3 семестра. Программа была обязательной абсолютно для всех специальностей. У биологов даже ввели экзамен, так деканат решил.

Тогда ещё не было нового здания филармонии, и концерты симфонического оркестра проходили здесь, в итальянских двориках СФУ. Были и плюсы, и минусы у этого. С одной стороны — студентам никуда не надо ехать, им удобно. С другой — акустика была неподходящей, звук расплывался, и Вениамин Сергеевич думал даже об установке специальных щитов на время концертов… Но вскоре была построена филармония, и на университетском абонементе бывали все — и студенты, и преподаватели, и родители студентов.

Могу сказать, что для Евгения Андреевича Лозинского это дело — привести к искусству молодых людей, очистить их душу через музыку — стало едва ли не главным делом в жизни. Ведь студенты были неприкаянными… А тут — они понимали, что им открывается высший пласт культуры. И наши студенты даже учились лучше, и беспорядков в общежитиях стало на порядок меньше…

В настоящее время программа сильно сократилась. Появились стандарты нового поколения, и руководители институтов не могут, а часто и не хотят вводить «посторонние» дисциплины в учебные планы. Курс получил другое название «История музыки». Он идёт 2 семестра у химиков, один семестр у математиков на выбор, у экономистов, в ИФКСиТ , у специальности «Киноведение». И всё.

Конечно, мне жаль, что это дело Соколова и Лозинского не сохранилось. Сломать вообще легко... А зачем? Ведь была традиция, региональный компонент. Была УНИКАЛЬНОСТЬ. Одинаковых специальностей в стране полно, а такого курса вместе со студенческим симфоническим абонементом — не было нигде.

В настоящее время студенческий абонемент не существует. Сначала он был 3 пятницы в месяц, потом 16 концертов в год, потом 8, 4 (2 концерта в семестр). В настоящее время нет ни одного. Насколько мне известно, Центр студенческой культуры СФУ приобретает по 100 билетов на отдельные коллективы филармонии.

А ведь на симфонический абонемент ходили не только студенты и преподаватели, но главное — сам ректор. И часто сотрудники интересовались в приёмной: «А Вениамин Сергеевич идёт сегодня на концерт?». И тоже шли, как на праздник.

…Как-то была передача по ТВК, встречались дома у Соколова. И корреспондент, заметив у него коллекцию пластинок, задал вопрос: «Вы ещё и записи классической музыки собираете?». На что Вениамин Сергеевич ответил, помню дословно: «Ну неужели я буду слушать современный шум?». И он не на показ это делал, он действительно знал и любил музыку. Помню, на концерте я год какого-то сочинения неверно назвала — он меня поправил, потому что не просто сидел в зале, а внимательно всё слушал, замечал, и его суждения были интересны.

И конечно он был человеком государственного мышления. В советский период была такая норма, что один человек боялся взять на себя решение, лучше – коллегиально, ответственность распределяется. А Соколов был другой – не боялся, ни за кого не прятался и смотрел далеко вперёд. И всегда побеждал.