Этюд в японских тонах
В японском городе Нагоя — 10 утра, в Красноярске на часах 8. Но перед работой связаться удобнее, и я вызываю по скайпу Наталью ОСЬКИНУ, когда-то учившуюся в Красноярске на архитектора, а сейчас открывшую свою фирму в Японии.
На экране появляется милое русское лицо, но говорит Наталья с едва уловимым акцентом, а ещё сложнее ей с поиском русских слов: «Я забыла, как называется предварительный этап проектирования. Ах, да, эскизный проект».
Наталья с 2004 года не живёт в России. Её история может быть долгой, но поневоле приходится упаковывать рассказ в основные вехи биографии и переломных моментов. Итак, родом она из Енисейска.
С мужем и господином Ямамото из Riken Yamamoto & field shop
— Я пошла в художественную школу в 9 лет. Наверное, я научилась ценить архитектуру, красоту, воспринимать её именно тогда. Ведь Енисейск — очень маленький городок, есть исторические постройки, церкви. Я жила в самом центре, все памятники были в шаговой доступности. Успенская церковь, Спасо-Преображенский мужской монастырь, который было видно из окна моей комнаты. Когда я была маленькой, он был закрыт, а сейчас его отреставрировали, монастырь стал действующим. Я была там последний раз до 2010 года — тогда мои родители планировали переезд, и это был последний шанс посетить родину, и мужу хотелось увидеть место, где я выросла. Он был очень удивлён — бесконечными просторами, нескончаемыми дорогами, масштабом улиц, красотой природы… Город провинциальный, но в нём есть изюминка.
Родители Натальи переехали в Подмосковье, поближе к сыну, который уже давно живёт в Москве, и поближе к дочери, которая тогда жила в Чехии. Предполагалось, что все смогут видеться чаще, но как только родители переехали — Наталье пришлось уехать в Японию, так что расстояние не сократилось, а ещё увеличилось.
— Скоро Енисейск будет отмечать 400-летие. Что вы как архитектор, повидавший уже многие страны, считаете необходимым в нём сделать в первую очередь?
— Я бы оставила всё как есть. Единственное — гостиницы, кафе, рестораны. Когда я была последний раз, ничего этого там не было. Куда пойти? Где поесть? Где переночевать? Для туристов это очень важно. А в остальном их и привлекать не надо — достаточно истории этого места, окружающей природы. Очень многие интересуются Сибирью, её старинными поселениями. Тем более это последний город перед Ледовитым океаном, после Енисейска уже ничего нет до самого Севера.
— Когда вы учились в Красноярске?
— Я поступила в 1999 году, 5 лет проучилась в КрасГАСА. Особенно запомнились первые три курса, было очень интересно работать над проектами. На 4-м курсе началось градостроительство, преподавательский состав изменился, и отношение к проектированию тоже немного изменилось. А первых преподавателей помню всех: Наталья Степановна БАТАЛОВА, Ольга Николаевна БЛЯНКИНШТЕЙН, Татьяна Юрьевна ДУБЕНКОВА, Ирина Валерьевна КУКИНА, Светлана Анатольевна ИСТОМИНА. Особенно эти две последние преподавательницы на третьем курсе захватили наше воображение — было желание постоянно проектировать.
— Как вы оказались в Чехии?
— Первый раз я попала туда на летней ознакомительной практике — мы ездили тогда в Прагу и в Варшаву. В Прагу я сразу влюбилась и поняла, что хочу вернуться сюда. Мы приехали домой, начали учиться — и случайно я и сокурсник Кирилл ГРИЦЫНА узнали, что есть возможность поехать на стажировку в Чехию — кто-то отказался от поездки. Место было одно, а нас двое, но мы пошли к Александру Васильевичу СЛАБУХЕ проситься на стажировку. Он нас поддержал. Это организовывалось тогда через Аэрокосмическую академию, там нам тоже пошли навстречу, запросили чехов, они согласились принять двоих — в общем, всё решилось. И уже через месяц я уехала в Чехию. Стажировка была короткой, меньше двух месяцев, но за это время я успела найти возможность перевестись в чешский университет и заканчивала обучение уже там.
— Кто платил за учёбу?
— За учёбу платить было не нужно, но стипендию мне не давали, т.е. проживание, питание — за свой счёт. Помогали родители, а последние два года учёбы я подрабатывала помощником архитектора. Так что у меня чешский диплом архитектора-инженера. А моя дипломная работа была посвящена достройке и реконструкции Староместской площади в Праге. Это средневековая площадь, где часть здания ратуши была сожжена во времена Второй мировой войны. Сейчас на этом месте парк, и площадь выглядит немного странно, не законченно. Это очень интересная тема, над ней работали много архитекторов, чешских и не только, и меня она тоже заинтересовала.
— Вы учились в Чехии год?
— Нет, 4 года. Дело в том, что во время учёбы я ещё на полгода ездила на стажировку в Коста-Рику. Это увеличило продолжительность образования, но я на это пошла, потому что мне было важно получить ещё и этот опыт.
— А потом вы работали в чешской архитектурной фирме?
— Да, я без проблем нашла место. Никакого кризиса тогда не было, работы было много, брали в разные фирмы, можно было даже выбирать.
Проектное предложение для малоэтажной застройки в посёлке Юкки в Ленинградской области в России (на сайте on2architects.com можно посмотреть другие проекты бюро)
— Там же вы познакомились со своим будущим мужем-японцем. Расскажите, как это было, у вас романтическая история?
— Мы познакомились с Хиро практически сразу в 2004 году, но долгое время были просто друзьями. Я училась на чешском, а он чешского не знал, и мы говорили и до сих пор говорим с ним на английском. Когда я уехала в Коста-Рику, он уехал в Англию работать. Потом я заканчивала образование, а закончив, решила ещё в Чехии поработать. То есть отношения у нас были дистанционные: Хиро ездил ко мне в гости, я к нему. Но такие отношения долго поддерживать сложно, и я решила переехать в Англию. Так мы и поженились.
— Вам удалось найти работу в Англии?
— Приехав в Англию, я решила, что нужно ещё подтянуть профессиональный английский, чтобы более уверенно себя чувствовать. Несколько месяцев изучала язык, получила сертификат, стала искать работу. Это было не просто, но так как я говорю по-русски, было несколько компаний, заинтересованных во мне — многие английские компании искали русскоговорящих архитекторов, ведь не секрет, что в Великобритании живёт много наших состоятельных соотечественников, которые были заинтересованы инвестировать в строительство. Но в это время начался кризис, мой муж потерял свою работу, я не успела определиться со своей. Нам надо было уезжать из страны. Мне не хотелось в Японию, это очень далеко, но остальные варианты в то время были для нас менее привлекательными. Да и вообще уже хотелось осесть где-то, образовать семью.
Сначала мы приехали в Нагою, здесь у Хиро родственники, но работу найти обоим было сложно, и мы решили переехать в Токио, всё-таки столица. И действительно, мы нашли работу, прожили в Токио год, но всё-таки поняли, что время самим начать своё дело.
— А в принципе сложно в Японии найти работу иностранцу?
— Очень сложно, особенно если человек не владеет на профессиональном уровне японским — а я в тот момент не владела. Но мне повезло: в офисе, куда я устроилась, наряду с японским, общались на английском, и только в этом смысле язык не был проблемой.
— Есть какая-то специфика работы в зарубежных компаниях — европейских, японских?
— В Чехии вряд ли работа отличается от других европейских стран или от российских, но в Японии — очень сильно отличается. Когда я туда устроилась, у меня был шок: рабочий день с 9 до 23. Когда я работала в Чехии, то жаловалась на то, что приходилось что-то доделывать после 8-часового рабочего дня. Но поработав в японском офисе, я поняла: в Чехии была сказка.
— Это оправданно, эффективно — с утра до вечера работать?
— Думаю, это не эффективно, просто так принято. Даже если нет работы — нужно сидеть и что-то делать в офисе. Причём такой график работы, естественно, нелегален: чёрным по белому у вас в контракте не написано, что вы должны так задерживаться.
— А если вы уйдёте, когда закончился рабочий день?
— Это будет воспринято коллегами как неуважение к ним.
— Зато, наверное, любое оборудование, любые программы, самые невероятные новинки — всё это у продвинутых японцев в избытке, и в этом смысле работать — одно удовольствие?
— Это абсолютно не так. Знаменитые японские архитектурные бюро, такие как Sanaa, Sou Fujimoto, Riken Yamamoto (где я работала), работают по старой схеме, на макетном моделировании. Всё делается руками, целый офис может обсуждать, как лучше сделать макет. Макет в моём офисе был главным делом. Не столь важно было 3D-моделирование, сколько изготовление макета. Промежуточные материалы, мини-презентация главному архитектору — всё на макетах.
С другой стороны, когда я жила в Чехии, то всегда смотрела архитектурные японские журналы, и они меня восхищали.
Я думала: как? Как они вообще могут прийти к таким проектам? Как у них такие мысли рождаются? И вот когда я поработала в Японии, то поняла: это рождается потом и кровью. Нужно полностью отдаться работе над проектом, и не одному человеку, а целому коллективу.
Был момент, когда мы работали над конкурсным проектом, так я домой не возвращалась трое суток, мы все там ночевали.
— В своём офисе, который вы сейчас создали, вы по-другому организовываете работу?
— Первый год мы тоже работали с макетами, но постепенно отказались от них — просто нет времени, для нас это роскошь.
— На сайте вашей компании On2architects много дерева, много света. Это японский тренд или предложение именно вашей фирмы?
— Всё зависит от клиентов. Многие говорят: хотим что-то новое, современное,
но после нескольких встреч выясняется, что люди не хотят никакого модерна. Цвет — не нравится. Мы пытались внедрить яркие цвета из опыта работы в Европе: жёлтый, красный. У людей был шок.
— А дерево — привычный материал для Японии?
— Да, это традиционно и недорого. Вообще особенность Японии в том, что земля здесь дорогая, и когда люди покупают участок, а он стоит зачастую в 2-3 раза дороже, чем дом, то за проектирование и строительство они уже много заплатить не могут. Поэтому требование к домам — чтобы они были дешёвыми. Но хотят построить всё-таки современно, а дерево к тому же приносит теплоту в дом…
— Много у вас заказов?
— Заказов было много, но до стадии реализации дошли три. И вот сейчас мы разработали проект дома престарелых, скоро у нас презентация заказчику, это для нас очень важное событие. После сдачи проекта планируем поехать в горы, чтобы хоть раз в год отдохнуть.
— Вы навсегда переехали в Японию?
— Думаю, да. У моего мужа примерно такая же жизнь, как у меня: он уехал из Японии в 18 лет, а сейчас ему 41. Мы много ездили по разным странам, путешествовали. Но в какой-то момент захотелось оседлости, уверенности в завтрашнем дне. Когда мы приехали сюда, нам всё пришлось начинать с чистого листа, и то, чего мы вдвоём достигли на данный момент, нам не хотелось бы потерять.
— На каком языке вы думаете? Говорите ли с дочкой на русском?
— В моём разговорном — японский, чешский, испанский, английский. Поэтому, когда говорю на русском (в основном с мамой по телефону, раз в неделю), мне в голову приходит множество слов из других языков, так что приходится выбирать нужное. С нашей дочкой Наоми мы говорим по-английски, а в яслях с ней говорят по-японски, так что она понимает два эти языка. А вот русские слова я с ней пытаюсь некоторые выучить — для дедушки с бабушкой, но ей пока не нравится.
— У нас есть стереотип, что у тех, кто уехал жить за границу, жизнь сложилась успешнее. Что вы об этом думаете?
— Считаю, это именно стереотип. Мой путь такой, и в этом есть свои плюсы и минусы. Плюсы: узнать разные страны, попробовать то, о чём, если не сделаешь, будешь жалеть. А минус: драгоценные годы улетают. Я закончила университет в 28 лет, а мои сокурсники — в 23. К тому времени, когда я начала работать, они были уже специалистами с большим опытом. Кроме того — жизнь рядом с близкими людьми, в привычной среде. Что важнее? Каждый выбирает сам.
— Какой совет вы бы дали молодым людям, получающим сейчас образование в России?
— Путешествовать и набираться опыта. Нужно иметь возможность взглянуть на вещь с разных точек зрения. Ведь в школе, в вузе нам зачастую говорят что-то одно, как будто это единственно правильное. И мы думаем, так оно и есть. А на ту же вещь может быть совсем другой взгляд, о котором мы даже не будем подозревать.
Валентина ЕФАНОВА