Несколько лет назад магистранты СФУ брали интервью у Алима Пашт-Хана. В своё время он закончил Красноярский художественный институт, а сейчас работает в Европе. О том, что немецкий музей фарфора хочет заказать ему огромную вазу, мы писали в номере от 5 апреля 2012 г. Сейчас эта ваза готова. О том, какую концепцию вложил в неё художник, читайте в электронной версии газеты.

Самую масштабную из его работ — восьмиметровую вазу «Арура» вот уже больше года имеют возможность наблюдать посетители музея фарфора Лёйхтенбурга в Германии. Художник и скульптор Алим Пашт-Хан — фигура в современном искусстве, как минимум, видная. Выпускник Красноярского государственного художественного института и Высшей школы искусств и дизайна в Галле, член Союза художников России, лауреат нескольких международных премий и создатель самой большой в мире вазы — вот далеко не полный список его достижений. А главное: у Алима, как у всякого настоящего художника, весьма занятное оригинальное видение мира.

— Алим, восьмиметровая ваза — пока самый масштабный ваш проект? Какой опыт вы получили?

— Ваза является главным экспонатом музея. Музей вложил в это около полумиллиона евро. Это была большая ответственность. И мне было важно сказать что-то. Кстати, было много дискуссий и по поводу того, что это и не ваза вовсе… Но вазой же ведь может быть и бутылка, и тыква, а может классический сосуд. Всё зависит от того, насколько мы свободно мыслим.

Эту работу я закончил в прошлом году, а за четыре года до этого музей обратился ко мне. Зная, что я художник, работающий с фарфором, они спросили, могу ли я создать вазу, идея была их. В музее хотели, чтобы у них хранилась самая большая ваза в мире.

Мы достаточно долго обговаривали проект, я предлагал идеи. Три года назад мы заключили договор, и я всерьёз взялся за создание эскизов. Это длилось полгода. Нужно было обдумать все аспекты. Я сразу сказал, что размер вазы для меня не главное, самое важное — создать интересное произведение. После чего представил им эскиз, где начало вазы идёт от растения хвощ.

Хвощ — это небольшое трубчатое растение, которое состыковывается между собой звеньями, похожими на зигзаги. Растение внутри полое, но стенки у него двойные, поэтому растение очень устойчивое, стабильное. Оно достигает 3-4 метров. Я подумал, что эта форма интересна для статики. Музей специально построил помещение для этой вазы. И эта форма вазы, форма ракеты, идеально подошла для представленного помещения. Проект пошёл.

Идея была в том, что вершина достигается только благодаря соединению всех элементов, как холм собирается только из множества камней. Для этого необходимо было создать ячейки, гексагоны. Они тоже вазочки, сосуды. Я представил это и решил, что и сосуды должны содержать информацию. В процессе подготовки мы сменили четыре фарфоровых завода, и два года мы работали над технической составляющей.

— Вы говорили о том, что главная идея вазы — это эволюция, процесс развития жизни и материи на Земле. Почему взяли именно эту идею?

— Идея была в том, что ваза — это некий сосуд, в котором содержится информация о нашей Земле. Всё, что создано людьми, можно опровергать, а то, что создано природой — неизменно. Ваза состоит из 7 уровней: это неорганическая форма, камни, кристаллы, переходит в бриллиант, который по древним сказаниям уже может переходить в органику, далее — растения, бактерии, клетки, примитивные, насекомые, животные, человек и космос.

— Эта работа является квинтэссенцией ваших убеждений?

— У очень многих авторов есть теория о том, как проходит жизнь на Земле. Душа перерождается из камня, потом из растения и т.д. Мне понравилась эта тематика. Человек, в конечном итоге, совершенное творение, имеющее в себе информацию о предыдущих существованиях. Это больше аллегория.

Я пригласил мастера по свету, с которым разрабатывал освещение. Ваза крутится по оси, но крутится очень медленно, человек и не видит её движения, за 17 минут она делает один оборот. Каждый час ваза проходит стадию рассвета, наверху появляется луч, после чего освещается вся ваза — это день, через час происходит закат, и после — наступает ночь.

— Можно ли сказать, что «Арура» пронизана буддийскими или какими-то иными религиозными мотивами?

— Это не только буддизм. Идея реинкарнации есть и в Ведах, и в буддизме, это такая аллегория. Появляется первое свечение, точка начинает обрабатывать пространство вокруг себя, и от вибраций происходит внутренний толчок, и она разделяется на две. С этого начинается геометрия. Получается цветок жизни, который и заложен в гексагоне. Везде есть математический расчет. Я расписывал и зал, где находится ваза. И там я тоже изобразил спираль.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Пишу сейчас сценарий для фильма. Операторы сняли много материалов о вазе, осталось объединить их.

Колоссальное керамическое сооружение Алима Пашт-Хана перешагивает границы вида искусства. Декоративно-прикладное искусство, к которому обычно имеют отношение вазы, становится неким монументальным, почти архитектурным творением.

Конструкция «Аруры» блестяща в своем синтезе математической гармонии и художественного образа, инженерная составляющая (сейсмоустойчивость) в сочетании с ведущими достижениями светотехники и классической троицей символических цветов — белого, синего и золота, как видно, представляющей единство вечности, свободы и чистоты.

Гексагоны, внутри которых ещё пять гексагонов, напоминают о единстве макро- и микромиров, а также о системе геометрического орнамента — архетипе орнаментального искусства разных народов. В изображениях вазы присутствуют образы научной систематизации мира по следам многообразных и причудливых форм жизни немецкого ученого Э. Геккеля. В неорганическом четвёртом поясе можно обнаружить образ Эльбруса. Как поведал автор, движение от первого яруса, от первого импульса, вспышки разворачивается и после уровня человека уходит далее к Солнечной системе, к Галактике и в итоге — к золотому пику, чистому свечению.

Беседовали Майя СМОЛИНА, Даниил КОСТЮК, Карина КИЧЕЕВА