Теплоход до Туруханска

— Обычная девочка из Туруханска, — говорит о себе доцент кафедры химии Политехнического института СФУ, кандидат технических наук Ирина Дементьевна ЗЫКОВА. — Ни химиков, ни биологов в родне у меня не было. Но зато в школе училась у замечательного педагога-химика Евдокии Семёновны УТЕШЕВОЙ. Она всегда делила класс на тех, кто хочет получать знания, и тех, кто халтурит. Работала с нами основательно, спрашивала на каждом уроке. После школы я знала предмет как отче наш и решила — пойду на химию!

Хотя могла выбрать всё что угодно: у меня золотая медаль. Думаю, и в музыкальное училище бы поступила — в Туруханске с отличием окончила музыкальную школу по классу фортепиано. В советское время в нашем селе благодаря северному завозу можно было купить и пианино, и баян, и аккордеон. Я везде успевала, будь это спортивная секция, хор или народный театр.

— Как ваши предки оказались в Туруханске?

— Бабушка по линии папы жила в Новосибирской области. Работы не было. Как выживать? Однажды ей посоветовали перебраться на Север, мол, места новые и зарплата большая. Села она с маленьким сыном (моим папой) на поезд, доехали до Красноярска, пришли на речной вокзал и стали ждать теплоход до Туруханска. А тогда теплоходы ходили до Дудинки, останавливаясь возле каждого населённого пункта, расположенного вдоль Енисея, в том числе и в Туруханске. Но бабушка, она была неграмотной, этого не знала, и они всё ждали и ждали теплоход конкретно до Туруханска. Досиделись до того, что впору уже было милостыню собирать. В конце концов всё же добрались до места.

А мама моя приехала в Туруханский район из Томской области по распределению после окончания финансового техникума. Ей предлагали выбор: либо Козулька, либо Туруханск. Она взяла карту, увидела, что Туруханск находится в месте слияния двух рек — Енисея и Подкаменной Тунгуски, и Козулька «закрылась». В то время в северном селе уже работал филиал Красноярского госбанка. Её приняли на работу, зарплата была хорошая. Квартиру сразу дали, а потом они познакомились с папой, и родились мы с братом.

Четыре кровати и раскладушка по центру

Вступительные экзамены в Красноярский госуниверситет. Химия. Ирина взяла билет, а там вопрос, на который она, медалистка, не знает ответа.

— До сих пор его помню: какой цвет имеет индикатор метиловый оранжевый в щелочной среде? Я могла бы, конечно, перебирать цвета, но честно сказала: не знаю (у нас в школе всего один лакмус был). Мне поставили «4». Представляете, каково медалисту получить «4»? Травма, психологическая. Мама была расстроена: как это дочь отличница вернётся в деревню мыть полы? Но у меня был шанс сдать на «5» физику. В общем, справилась и поступила на биолого-химический факультет КГУ, хотя в тот год конкурс был 7 человек на место.

После окончания вуза предстояло целевое распределение. Помню, отличники места себе выбрали самые лучшие: ЦКБ «Геофизика», «Алмаззолотоавтоматика»и прочее. А мне предложили политех или телевизорный завод. Я очень хотела в Красноярске остаться, а политех давал койко-место, и это решило всё. Сейчас смотрю с высоты лет и думаю: где теперь телевизорный? Всё-таки направила судьба в нужное русло. Правда, в то время койко-место в общежитии политехнического — это четыре кровати в комнате и моя раскладушка по центру. В вуз устроилась сначала по хоздоговору инженером, потом меня взяли в штат кафедры на освободившуюся должность лаборанта.

Знак судьбы

Однажды, когда она работала с концентрированной хлорной кислотой в лаборатории (ни специального бокса, ни перчаток, ни взрывобезопасного стекла), в один из стаканов попало инородное тело. «Раздался взрыв, стекло вдребезги, и всё в меня. Дальше как в тумане».

Кровь Ирине сдавал весь институт — студенты, преподаватели; три автобуса доноров. После операции лечащий врач посоветовал ей поменять профессию и заодно оформить инвалидность. Сделала всё наоборот. Начала усиленно заниматься спортом. Поступила в аспирантуру, защитила диссертацию под руководством кандидата химических наук Татьяны Александровны ВЕРЕЩАГИНОЙ, которая в настоящее время, уже будучи доктором химических наук, руководит кафедрой химии. Затем резко сменила тематику исследований, чему способствовало появление в коллективе доктора химических наук Александра Алексеевича ЕФРЕМОВА. Профессор занимается исследованием состава и свойств эфирных масел дикорастущих растений Сибири.

— Чего только нет в травах! — восхищается Ирина Дементьевна. — Взять хотя бы тысячелистник обыкновенный. Из его эфирного масла можно выделить вещество хамазулен. Оно противовоспалительное, бактерицидное. Сейчас работаем совместно с учёными Красноярского медуниверситета. Они проводят эксперимент на крысах, для заживления ран делают им повязки с хамазуленом. Дело идёт, но не так быстро, как хотелось бы. С крысами не всё так просто: они могут участвовать в эксперименте, когда вес наберут и будут готовы «психологически».

Интересное сотрудничество наметилось с Институтом торговли и сферы услуг СФУ: коллеги пробуют применять эфирные масла и экстракты растений для приготовления различных соусов, блюд, напитков.

Микросферы из отходов

Почти 40 лет И.Д. Зыкова трудится на родной кафедре. Кандидатскую диссертацию защитила по теме «Полифункциональные пористые стеклокристаллические материалы на основе ценосфер энергетических зол для иммобилизации радиоактивных отходов».

Преподаватель кладёт на стол миниатюрный лёгкий пористый блок.

— Мы извлекали полые алюмосиликатные микросферы из золы от пылевидного сжигания каменного кузнецкого угля, стабилизировали их состав. Засыпаешь их в форму, спекаешь, и получается вот такой «кирпичик». Наши пористые матрицы (блоки) обладают высокой долей открытой пористости, хорошим водопоглощением, термостабильностью. Обнаружилось, что за счёт этих характеристик и состава полученные блоки способны поглощать жидкие радиоактивные отходы, концентрировать соли и стабилизировать радионуклиды в кристаллических формах, совместимых с гранитоидами.

Ирина Дементьевна осторожно наливает по центру блока воду, и она моментально впитывается.

— Это хороший способ утилизации лабораторных отходов, — продолжает экспериментатор.

В своё время с использованием наших пористых блоков было утилизировано порядка 25 литров таких отходов в Айдаховской национальной лаборатории (Айдахо, США).

Исследование было коллективным, работала целая лаборатория, и какая-то часть работы вошла в мою диссертацию. Разработана методика получения блоков, поэтому я кандидат не химических, а технических наук. Сейчас наши блоки пытаюсь использовать в качестве аромакамней при создании фиторекреаций — они хорошо впитывают эфирное масло и удерживают аромат, медленно отдавая его в воздух в течение длительного времени. Вот вам и безотходное производство.

Жульен из шиитаке

— Главное для меня, конечно же, — преподавание моей любимой дисциплины, — признаётся Ирина Дементьевна. — Не так давно кафедра химии переехала в новое здание, и на одном этаже с нами оказались коллеги с кафедры техносферной и экологической безопасности. На предложение заведующей кафедрой доктора технических наук, профессора Татьяны Анатольевны КУЛАГИНОЙ к сотрудничеству я ответила согласием, так как кафедра эта выпускающая, здесь есть дипломники, магистранты, постоянно проводятся какие-то конкурсы, конференции. Татьяна Анатольевна предложила идею для первой дипломной работы под моим руководством и дала бакалавра — лучшую студентку курса Ангелину СМЕТАНИНУ. Мы в лабораторных условиях вырастили в прошлом году японский деликатес — королевский шиитаке: брали опилки лиственных пород деревьев, добавляли грибной мицелий и готовили грибной блок. Очень сложно в лабораторных условиях вырастить это чудо, занесённое в Красную книгу. Не один увлажнитель загубили. Но наградой было то, что вылезли грибы.Да, их было немного, но мы их даже попробовали на вкус — жульен сделали!

Ирина Дементьевна собрала все медали по полумарафону в своей возрастной категории.

Пригодился и отработанный грибной блок. Обычно, когда на грибных фермах выращивают, например, вешенки, отработанные блоки выбрасывают. Их горы! А что можно сделать? Посушили, измельчили и добавили в грунт как удобрение. Высадили в лаборатории укроп на обычном грунте и на грунте с добавлением отработанного грибного блока в качестве удобрения. Разница ощутимая! С нашим удобрением сроки прорастания укропа сокращаются вдвое, улучшаются его качественные характеристики.

Работа с самого начала была творчески-познавательной, мы просто пытались утилизировать отходы. Но дипломная работа вылилась в научную статью, Ангелина успешно выступила с этой темой на «Научном микрофоне» и диплом защитила на отлично.

Опытным путём

Грибная тема пока отошла на второй план. Сейчас преподаватель ведёт очередную дипломницу.

— Мы разрабатываем научные основы создания фиторекреаций прямо в цехах вредных производств. Или взять спасателей МЧС — им тоже для психологической разгрузки не помешала бы фиторекреация. Санаторий — это далеко, а на предприятии или в организации хорошо бы в такой уголок здоровья зайти в обед и подышать целебной лесной свежестью. У нас в регионе всё для этого есть: и травы, и масла.

Есть и задумка на будущее — посмотреть, какие растения смогут расти на пропитанной нефтью, отработанными маслами земле. Допустим, тот же укроп посеять, а потом понемногу добавлять туда нефть и другие отходы. Как растение будет расти и чего в себя наберёт? Будет ли самоочищаться или наоборот?

Байка про верблюдов

Сейчас Ирина Дементьевна у студентов-строителей преподаёт дисциплины «Химия» и «Химия в строительстве». Для третьекурсников Политехнического института, обучающихся по специальности «Техносферная безопасность», проводит практические занятия по дисциплине «Промышленные и экспериментальные исследования загрязняющих веществ техногенных объектов».

— Студентам нравятся опыты! У нас есть возможность смоделировать загрязняющую ситуацию, получить, допустим, газ и посмотреть, как он себя проявляет. Обязательно свожу ребят в КНЦ СО РАН, где делается серьёзная наука.

Увы, сегодня преподавание химии в школе сильно просело. В основном упор делают на физику и математику. Сейчас иностранцы у нас учатся — интересные ребята! С Кубы, Эквадора, Ямайки. Когда они задачи решали, я порадовалась, что где-то далеко от России химию знают не хуже нас.

Я люблю студентов, вижу, что они с удовольствием приходят на занятия, а уходя, говорят спасибо. За опоздания не наказываю, ведь даже если опоздал — он стремится ко мне попасть. Конфликтных ситуаций никогда со студентами не было.

Советую ребятам учить тему, подбирая ассоциации. Например, когда катализаторы проходим, я рассказываю байку про верблюдов (катализатор — вещество, которое участвует в химической реакции, изменяет её скорость и сохраняет при этом своё количество и состав, — прим. редакции).

На востоке умирает падишах. У него 17 белых верблюдов и три сына. На смертном одре он говорит: когда умру, старший сын получит половину моего наследства, средний — одну треть, младший одну девятую. И умирает. А поделить наследство не могут. Просят проезжего дервиша: помоги. Он говорит: возьмите моего верблюда. Началась делёжка. 18 делят на 2, старший получает 9, средний — 6 и младший 2. Сложите вместе: 9+6+2 =17. О, а теперь 18-го отдайте мне, и я поеду в другой аул.

Получается, этот верблюд поучаствовал, помог решить проблему и ушёл. Байку, кстати, придумала не я, а датский учёный, который получил премию за открытие ферментов — биологических катализаторов. Теперь, услышав про катализатор, ребята говорят: а, это тот верблюд? Значит, сработало: есть ассоциация!