«Капитал» профессора Дубровского

Однажды мне на глаза попалась статья, в которой автор рассуждал о печальной судьбе творческих людей на Руси: мол, никакое творчество у нас в стране не приносило ни больших денег, ни счастья, ни долгой жизни… Категоричное суждение, но есть в нем и доля истины. Однако, несмотря на все материальные лишения и несиюминутность отдачи от конечного продукта мысли, люди продолжают сочинять музыку, писать книги, картины, изобретать. Иногда их называют нищими, альтруистами, чудаками…

Изобретатель, кандидат технических наук, профессор кафедры «Тепловые электрические станции» ПИ СФУ Виталий Алексеевич Дубровский приехал в Красноярск по направлению после окончания Томского политехнического института, да так здесь и остался. Начинал ассистентом кафедры теоретической общей теплотехники. Когда в марте 1967 года открылся теплоэнергетический факультет и была создана кафедра «Тепловые электростанции», Дубровского перевели на должность старшего преподавателя, а в 1969 он поступил в очную аспирантуру к профессору Игорю Сергеевичу Дерингу.

— Вот это было, пожалуй, самое счастливое время, хотя порой приходилось работать по 24 часа в сутки! — вспоминает Виталий Алексеевич. — Тогда в нашем институте был создан полупромышленный огневой стенд, на котором мы исследовали «поведение» углей Канско-Ачинского бассейна. Кстати, запасы этого топлива у нас в крае огромные! Если в год добывать по одному миллиарду тонн, что в три раза превышает годовую добычу угля по РФ, то запасов углей Канско-Ачинского бассейна нам хватит на 640 лет! Но освоить их непросто. Дело в том, что эти угли при сжигании образуют золу с большим содержанием соединений кальция. Во время работы котла она налипает на поверхности, образуя прочные натрубные отложения. В итоге снижается надежность и экономичность работы котельного оборудования и уменьшается коэффициент использования установленной мощности тепловых электростанций в целом. Другой аспект проблемы — вредные газовые выбросы в атмосферу в виде опасного отравляющего вещества — оксида азота. Так что перед нами стояла задача вписаться в ряд приоритетных для России программ по комплексному использованию канско-ачинских углей и созданию экологически чистой тепловой электростанции.

— И вписались?

— В условиях уникальной научно-исследовательской вузовской лаборатории «Термическая подготовка углей», которую я возглавляю с 1982 года, мы разработали очень важные для энергетики технологии. Помогло то, что наши исследования в советское время стабильно финансировались Госкомитетом по науке и технике СССР. Например, именно в 1982 году стала действовать целевая государственная программа «Энергия» с ежегодным финансированием порядка 113 тыс. руб. По тем меркам это были очень большие деньги!

Изобретение — чудо не случайное

— Всегда интересно, а что же предшествовало тому или иному изобретению?

— Нам подсказал рационализаторское решение опыт Зиновия Федоровича Чуханова из Энергетического института им. Г.М. Кржижановского (Москва). Именно он первым после Д.И. Менделеева сказал: зачем мы уголь сжигаем, ведь нефть же, например, научились разделять на ценные продукты. Именно Чуханов впервые предложил создать непрерывную технологию комплексной термической переработки углей. Под его руководством были разработаны проекты и построено несколько энерготехнологических установок по переработке углей в СССР, в том числе в Красноярске на заводе «Сибэлектросталь». Здесь и отрабатывалась технология непрерывного разделения угля на жидкие, газообразные продукты и на полукокс. По этому проекту на территории Красноярской ТЭЦ-2 был выстроен «монстр» из нержавейки бог знает какой высоты! Он стоит там до сих пор, проектная мощность — 1 млн тонн канско-ачинского угля в год. Когда мы с установки завода «Сибэлектросталь» взяли полукокс и сожгли его в условиях Красноярской ТЭЦ-1 и на огневом полупромышленном стенде кафедры ТЭС — получили эффект снижения оксидов азота и шлакования поверхностей нагрева котельных агрегатов. Вот тогда и задумались — зачем использовать полукокс от энерготехнологических установок, которые расположены за пределами станции? По нашему мнению, несмотря на значительные преимущества полукокса, получать его на энерготехнологическом комбинате, а затем использовать в качестве энергетического топлива на тепловых электростанциях по целому ряду причин неэффективно. Поэтому было предложено усовершенствовать технологию сжигания канско-ачинских углей с использованием термической подготовки непосредственно в условиях тепловой электростанции.

— Другое Ваше изобретение касается безмазутной растопки котлов, в чем его суть?

— Для растопки энергетического котла средней мощности (420 тонн пара в час) из холодного состояния требуется в год в среднем до 300 тонн мазута. А для растопки прямоточных котлов и того больше — до 800 и более тонн. Получается, что в год на одном котле мы сжигаем мазута на 3 млн рублей! А в целом вся тепловая электростанция тратит на сжигание мазута десятки миллионов рублей в год. Нам удалось разработать технологию муфельной (безмазутной) растопки с использованием дешевых бурых углей Канско-Ачинского бассейна. Система очень проста в изготовлении, малозатратная, высоконадежная и защищена 16 патентами на изобретение. Технология была опробована на Красноярской ТЭЦ-2, на Томь-Усинской ГРЭС и сейчас внедряется на котлах Беловской ГРЭС в Кемеровской области.

Мы подсчитали: экономический эффект от внедрения этого изобретения при растопке только одного котла составляет порядка 2 млн рублей в год!

В настоящее время для замены мазута рядом научных организаций предложено применять плазменные горелки. Однако есть в таком решении минусы: высокая стоимость и небольшой ресурс работы плазмотронов. Использование плазменной технологии эффективно при сжигании тощих каменных углей с малым выходом летучих веществ, а для бурых и высокореакционных каменных углей наиболее приемлемой будет технология, которая предложена нашей лабораторией. Правда, доводить изобретения до внедрения становится все труднее, но это уже тема отдельного разговора…

Отдельный разговор

Сегодня Виталий Алексеевич с ностальгией вспоминает о том, на каком творческом подъеме работал весь коллектив кафедры ТЭС в 80-е, как один за другим защищали диссертации его аспиранты. В начале 90-х СССР приказал долго жить, и наступило что-то вроде коллективной депрессии. Многие сотрудники стали покидать стены родного вуза. Дубровский остался, хотя ему предлагали перспективную работу и в столице, и за рубежом.

— Я исконный сибиряк, по деду — казак, а казачьи корни, знаете ли, крепко за свою землю держат, — признается профессор.— Раньше я бывал на Всероссийских выставках по энергосбережению на Красной Пресне, на ВДНХ, а что теперь? Сердце кровью обливается: там, где в советское время в выставочном отделе «Космос» можно было увидеть шикарные экспонаты — сейчас сплошные коммерческие павильоны… Лишившись стабильного государственного финансирования, мы стали искать пути выживания, пытаясь продать свои «мозги». Но до тех пор, пока в нашей стране не будет доработан Федеральный закон «Об энергосбережении», изобретатели так и будут ходить к энергетикам на поклон. Сегодня мы приезжаем на электростанцию и уговариваем руководство, что надо внедрить разработку, а должно быть наоборот! Порой доходит до смешного: мы внедрили на Красноярской ТЭЦ-2 установку по безмазутной растопке котлов, а энергетики нам говорят: почему не смотрите за своим изделием, оно нам ходить мешает около котла, нельзя ли отрезать? Объяснение тут простое: закон «Об энергосбережении» в России не работает. Зачем что-то внедрять, тратить на это средства? Растет цена на мазут, — значит надо повысить тарифы на электроэнергию. А ведь это наши с вами кровные! Идет увеличение стоимости энергоресурсов, а жизненный уровень падает…

Сейчас коллектив кафедры участвует в большой губернаторской программе по теплоснабжению края. Малые котельные сильно устарели, а все поселки, небольшие города работают именно на них. Губернатор поддерживает СФУ финансированием, чтобы ученые при участии энергетиков организовали в крае совместное предприятие по проектированию и производству разнопрофильных котлов малой мощности.

Энергетика вместо пчеловодства

— Более чем за 40 лет работы в теплоэнергетике Вы стали автором 80 свидетельств и патентов на изобретение. Сейчас готовитесь защищать докторскую. А если бы не пошли в свое время в Политехнический?

— Думаю, все равно бы что-то изобретал. Помню, в 5-6 классах к березе яблоню пытался прививать и удивлялся, почему ничего не выходит... На третьем курсе Политехнического взялся было агитировать однокурсников перейти на отделение пчеловодства в сельхозинститут. Но ни один из них не пошел. Расставаться с друзьями я не захотел, а то был бы уже академиком-пчеловодом (смеется).

К счастью, Виталий Алексеевич с головой ушел не в медовую стихию, а в базовую для государства отрасль промышленности. На протяжении многих лет ученый успешно работает с энергетическими компаниями в различных регионах России. К 2020 году в стране планируется на 40% (по сравнению с 2007 годом) снизить удельную энергоемкость экономики, в частности, за счет использования технологического энергосбережения. Так что такие ученые, как Дубровский — на вес золота.

Вера КИРИЧЕНКО