– Откройте секрет, Владимир Иннокентьевич, какую премию получил Павел Сорокин, опубликовавший 100-ю статью в импактовом журнале? Вы всех заинтриговали информацией на сайте!
– Старший преподаватель кафедры физики конденсированного состояния веществ П.Б. Сорокин получил 30 тысяч рублей за свою статью. Кстати, выборка авторов производится не нами, а по данным базы Web of Science, но «попадание» оказалось не случайным – этот молодой преподаватель за год опубликовал уже несколько статей. Стоит заметить, что университет материально поощряет всех авторов, чьи статьи вышли в международных журналах.
– Сто статей – это много или мало?
– По сравнению с прошлым годом – почти троекратный рост (в 2007-м было опубликовано 33 статьи). Мы сравнялись с Томским госуниверситетом, который всегда славился своими фундаментальными исследованиями. Также можно отметить, что наши сотрудники опубликовались в 60 журналах, и это хорошо: значит, представлены разные направления науки. По числу публикаций отлично поработал С.Г. Овчинников, профессор кафедры теоретической физики – он опубликовал 9 работ. Прирост публикаций в этом году также во многом обеспечен сотрудниками Института инженерной физики и радиоэлектроники, которым руководит Г.С. Патрин. Хорошо публикуется Институт математики, Институт фундаментальной биологии и биотехнологий, где можно выделить Т.Г. Валову, М.И. Гладышева. В Институте фундаментальной подготовки отмечу научную активность зав. кафедрой химии А.Г. Аншиц.
– А как обстоят дела с зарабатыванием денег наукой? В прошлом году наши ученые внесли во внебюджет университета 200 млн руб., и Вы тогда сказали, что в 2008-м мы должны заработать 300 млн, чтобы к 2010-му году выйти на сумму полмиллиарда…
– Точные цифры будут известны к февралю, но уже на декабрь наука нам принесла 420 миллионов рублей! Более чем двукратный рост. В этой цифре – и то оборудование, которое мы закупили, и максимальное стимулирование ученых заниматься наукой. Кроме того, сработала схема по софинансированию, которую мы придумали в прошлом году: те, кто приносил в университет договор, получал дополнительное финансирование со стороны СФУ.
Единственная проблема теперь – экономический кризис. Вряд ли мы сможем запланировать такой же рост в следующем году. Но нужно сделать все, чтобы сохранить этот объем. Кстати, по этому показателю мы теперь в 3 раза превосходим Новосибирский госуниверситет: они зарабатывают в год примерно 130 млн руб.
– Много ли у СФУ грантов от престижных фондов?
– Действительно, год назад министр образования А. Фурсенко сказал, что уровень фундаментальной науки в вузе определяется количеством грантов РФФИ и РГНФ. Это было заявлено как раз у нас, в Большой химической аудитории. Так вот, при создании СФУ два года назад у нас было всего 6 грантов этих фондов. В прошлом году мы получили финансирование уже по 30 проектам, т.е. рост был пятикратный. В этом году их финансирование продолжается, а мы подали еще 90 заявок. Если даже третья часть их выиграет конкурс, то получится, что за два года мы на порядок улучшили ситуацию с фундаментальной наукой. Вообще, наука оказалась самым прорывным нашим направлением. Мы выигрываем престижные тендеры – например, недавно заключили государственный контракт по нанотехнологиям (рук. А.А. Лепешев) на 9,6 млн рублей, обойдя Омский технический и Санкт-Петербургский государственные университеты. Выиграли проект по развитию педагогической магистратуры (рук. С.А. Подлесный) на 7 млн руб., также обойдя конкурентов – Академию госслужбы при Президенте РФ. Теперь именно СФУ для всех педвузов страны составляет программу магистратуры – это ответственное и большое дело! За нами – победа в конкурсе на проведение экологического мониторинга по Ванкорскому месторождению и т.д. Очень успешно выполняется проект «Журнал СФУ»; он уже вошел в ВАКовские списки, набирает ход, особенно удачной оказалась Гуманитарная серия.
– Насколько задействованы студенты в научной жизни СФУ?

– Активность молодежи меня пока не устраивает. Сегодня СФУ – просто уникальное место для их рывка. Доступно любое оборудование (если где-то это не так – пусть обращаются лично ко мне, но я представить не могу кафедру или профессора, который отказал бы рвущемуся к исследованию студенту).
– Оборудование, стажировки преподавателей – изменило ли все это качественно учебный процесс?
– Как вы думаете, почему мы так трепетно относимся к УМКД? (Владимир Иннокентьевич отрывается от подписания наградных дипломов – целая их стопа лежит перед ним к Новому году – и берет симпатичный комплект книжек). Вот, например, «Биохимия молекулярной биологии». Фактически у преподавателя теперь есть все для ведения предмета (Колмаков по очереди зачитывает названия брошюр). Учебная программа. Организационно-методические указания. Лабораторный практикум. Методические указания к самостоятельной работе. Контрольно-измерительные материалы, т.е. тесты. Конспект лекций. Полностью закрыт курс! Все это имеется еще и в электронной версии. Преподаватель сам над этим работал, все это есть у него в голове – работать ему теперь очень легко. И у студента есть все материалы, даже с цветными иллюстрациями… Мы делаем все, чтобы качественно улучшить учебный процесс: обеспечили АРМ, проводим комплексное обучение преподавателей (пользованию IT-технологиями, английскому языку). У тех, кто стремится к прогрессу, – сейчас есть все возможности для роста.
Кстати, по поводу стажировок. Как правило, наши преподаватели ищут предложения и едут уже на готовые курсы, которые, может быть, не выстроены под них. Уважаемые преподаватели, зайдите в Интернет, найдите тот университет или научный центр, который вам может быть более всего интересен и полезен, спишитесь с ним – и поезжайте целенаправленно. Мне бы хотелось, чтобы вы сами заказывали, что вам нужно, и точечно работали в тех центрах, которые вам необходимы.