Как физика изучает молекулы на микро- и наноуровне, так фундаментом современных информационных технологий (взять то же нейролингвистическое программирование) становится исследование языка и речи, неразрывно связанных с сознанием. Термин, который сегодня активно входит в нашу жизнь, — когнитивная лингвистика (от латинского cognitio, «познание, изучение, осознание»). Её объектом является язык как особая система отражения сознания.

Красноярску, похоже, повезло: здесь начинает зарождаться собственная научная школа когнитивной лингвистики — благодаря доктору филологических наук, доценту кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации ИФиЯК Оксане Валериевне МАГИРОВСКОЙ.

Исторически так сложилось, что одним из центров когнитивной лингвистики в России (наряду с Москвой и Санкт-Петербургом) выступает Тамбов. Именно в этом городе в 2009 году Оксана Валериевна защитила докторскую диссертацию под руководством доктора филологических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Николая Николаевича БОЛДЫРЕВА.

Тонкие языковые планы

Председатель Красноярского регионального отделения Российской ассоциации лингвистов-когнитологов О.В. Магировская читает студентам и коллегам-преподавателям лекции из курса «Когнитивная лингвистика». Читает так захватывающе и эмоционально, что слушатели не расходятся сразу по окончании лекции, а продолжают дискутировать, спорить, размышлять… Уже девятый час вечера, а разговор грозит затянуться ещё на неопределённое время.

— Оксана Валериевна, традиционно основной функцией языка считалась коммуникативная. Каждый школьник знает, что это средство общения. А вот когнитивный аспект оказался в центре внимания лишь в последнее десятилетие. С чего бы это вдруг?

— Действительно, теперь уже никто не спорит, что у языка две основные функции: когнитивная и коммуникативная. А началось всё в Германии в 1989 году в г. Дуйсбурге, где собрались лингвисты Европы, обозначили своё пространство в науке, поставили новые цели и задачи, провозгласили собственный печатный орган — журнал «Когнитивная лингвистика». Это произошло более 20 лет назад, а немного позже была создана международная ассоциация лингвистов-когнитологов. Российская ассоциация появилась совсем недавно, в 2004 году, по инициативе Тамбова, где буквально всё «дышит» этой наукой… К слову, в Америке когнитивная лингвистика до сих пор мало популярна, в Европе она достаточно интересна исследователям-лингвистам, а в России – с каждым годом приобретает всё большее количество сторонников.

Меня знакомые спрашивают: «Чем занимаешься?». Отвечаю: «Когнитивной лингвистикой» и, видя удивление в глазах, поясняю: когнитивная лингвистика позволяет увидеть, что язык живёт и изменяется не просто так, а является продуктом того, что происходит в нашем сознании. Людям становится гораздо интереснее, когда показываю, как развивается сознание, и этот процесс отражается в языке.

— А покажите…

— Интересна в этом плане грамматическая система языка. Мы со школьной скамьи знакомы с частями речи, но нам никто никогда не объяснял, как они сформировались. А ведь это — продукт нашего языкового сознания. Объекты и явления предметного мира даны нам во всей своей целостности. Их признаки отдельно не существуют. Выделенные сознанием человека, они фиксируются в системе языка в таких частях речи, например, как прилагательное (статичный признак) и глагол (динамичный признак).

Когда мы видим, например, птицу в небе, то замечаем: «Птица летит высоко». В языке целых три слова отражают наш способ восприятия одного единственного объекта, целого и материально неделимого на отдельные признаки.

Лексика тоже когнитивна. Русскому слову «дом» соответствуют английские «house» (дом как строение) и «home» (дом как место проживания с семьёй). Но это ещё не всё. За английским «house» и русским «дом» стоят различные знания о мире. Для англичан дом — это отдельно стоящее здание, двухэтажное, как правило, с камином, на одного хозяина, огороженное живой изгородью. Для нас дом — это квартира в многоэтажке или многоэтажное и многоквартирное здание.

В новой системе координат

Человеческие возможности изучают теория информации, философия, логика познания, кибернетика, психолингвистика… Однажды учёные (среди которых были физики и математики) поняли, что главная задача — исследовать сознание и разум человека, а решить её можно только с помощью языка, ведь он наиболее информативен. Сейчас для обоснования актуальности научной работы часто указывают, что она выполнена в русле когнитивных исследований языка.

— Скоро выйдет в свет «Энциклопедия когнитивной лингвистики-2010: научные школы, направления и персоналии», там будут представлены имена всех учёных, которые занимаются этой наукой в нашей стране, — рассказывает О.В. Магировская. — Пока я иду в списке под Тамбовской научной школой, но, надеюсь, что смогу в ближайшие годы увлечь когнитивной лингвистикой студентов и своих коллег в стенах СФУ.

— На лекции вы сказали, что когнитивным лингвистам в языке интересен, прежде всего, человек, а не языковые уровни лексики и грамматики сами по себе…

— Правильно, потому что лексика и грамматика давно уже исследованы и подробно описаны.

— Но как в таких обычных словах, как «стул», «яблоко», «медведь» и др., или, например, временных формах глагола или степенях сравнения прилагательных проявляется человек?

— А вот это и призвана объяснить когнитивная лингвистика. Ведь все эти языковые единицы и грамматические формы — продукт ментальности человека, его особого видения мира… В своём исследовании я как раз делаю попытку разграничить основные виды когнитивной деятельности человека в языке, которых достаточно много.

Ещё совсем недавно человеком в языке считался только говорящий, потому что только он может озвучить мысль. Субъект познания, как правило, не учитывался. Но ведь если внимательно посмотреть на термин «речемыслительная деятельность», то сразу видно разграничение данных координат: «рече-» — это говорящий, «мыслительная» — собственно субъект познания, который эту мысль сформировал. Кстати, говорящий далеко не всегда является автором мысли. Мы часто говорим «он сказал, что…», «это он так думает…», «по его словам…» и т.п.

Что должен знать говорящий? Конечно же, систему языка и этикетные правила. Он обязательно вовлечён в коммуникативную ситуацию и ориентируется на собеседника. Иными словами, он — коммуникант. Субъект познания — не коммуникант. Он способен концептуализировать и категоризовать знания.

Давайте посмотрим, что происходит в языке на ментальном уровне до того, как говорящий озвучивает мысль. В процессе нашего познания мы осуществляем несколько видов когнитивной деятельности: получаем знания эмпирическим путём в рамках восприятия (что фиксируется в лексике), систематизируем эти отдельные и разрозненные знания в стройную систему языковых знаний (такая базовая понятийная обработка репрезентируется грамматикой) и, наконец, интерпретируем все имеющиеся знания, подвергая их эмоционально-экспрессивной и оценочной переработке. Здесь хотелось бы отметить, что под словом «интерпретатор» традиционно понимается адресат. Но тот, кто формирует мысль, а именно субъект познания, — тоже интерпретатор, только иного рода. Он выбирает, как представить то или иное событие, и выражает именно свой оригинальный взгляд на это событие. Вот эту систему координат в языке, которая не лежит на поверхности, но является необходимой в речемыслительной деятельности, мне удалось выявить, описать и проанализировать на материале конкретного языка.

— Кому могут пригодиться ваши открытия? Для чего надо проникать в сознание через язык?

— До сих пор лингвисты спорят: языковая деятельность появилась вместе с мыслительной или мыслительная предшествовала языковой? Поэтому исследования мыслительных структур позволят дальше углубиться в решение данной проблемы.

Когда я писала диссертацию, другие лингвисты ждали результата. Например, специалиста по гендерным исследованиям интересовал сравнительный анализ женского и мужского дискурса. На многие поставленные вопросы удалось ответить, когда пришло осознание того, что мужчина и женщина — субъекты познания, которые по-разному воспринимают и интерпретируют реальную действительность. Думаю, что результаты исследований в области когнитивной лингвистики применимы в социо- и психолингвистических исследованиях, важны для коммуникативной лингвистики. Возможно, они будут востребованы в медицинской практике, занимающейся умственными отклонениями у человека, которые достаточно чётко выявить можно только с помощью языка. Компьютерная лингвистика, несомненно, должна выиграть от успехов и достижений когнитивной лингвистики, позволяющей объяснить, какие структуры знания стоят за отдельными языковыми единицами.

Тайная жизнь сознания

Недавно в СФУ проходила конференция «Английский для человека XXI века», на которую был приглашён и представитель когнитивной лингвистики из университета Ланкастера, доктор филологических наук, профессор, знаковая фигура в мировой науке — профессор Пол ЧИЛТОН.

— Он привёл очень интересный пример. Оказывается, фраза М.С. Горбачёва о желании России войти в общеевропейский дом была не понята и не принята европейским сообществом. Для них войти в дом означает практически вторгнуться на частную территорию, для нас — стать полноправным членом.

Узнав о моих исследованиях, Пол спросил: «Где я могу это почитать?». К сожалению, всё, что есть сегодня в российской когнитивной лингвистике, опубликовано, в основном, на русском языке.

— Как вы относитесь к утверждению, что скоро аналитики будут не нужны — на смену придёт автоматический анализ текста?

— Если бы… Но пока нет адекватных компьютерных программ. На данный момент проанализировать и препарировать язык может только лингвист. Не всё так просто: те же идиомы — очень часто непереводимы, а подтексты машиной не улавливаются. Автоматический анализ текста — хорошая идея, но очень сложна система языка и нашего мышления, поэтому продумать и прописать все алгоритмы — это как раз задача когнитивной лингвистики.

— «Метафоры — это определённое отклонение от языковой системности» — об этом вы упомянули на лекции, но как часто встречаются такие отклонения и почему?

— Метафора — особый механизм, неотъемлемый от человеческого сознания. С её помощью осуществляется перенос знаний из одной области в другую. Говоря «пришла пора экзаменов», «приближается Рождество», «инстинкт подсказывал», мы наделяем неодушевлённые и часто нематериальные сущности (экзамены, рождество, инстинкт) признаками сущностей одушевлённых (способность перемещаться в пространстве, подсказывать). В языке это часто фиксируется нарушением первичной синтаксической структуры «подлежащее — активный деятель, а сказуемое — его действие». В результате мы понимаем, что предложение «мама пришла» описывает реальный факт реальной действительности, а «пришла пора экзаменов» — её переосмысление.

Вы знаете, что в нашей жизни — сплошные метафоры?! Как справедливо заметил Дж. Лакофф, общепризнанный специалист в этой области, метафорами мы живём. Найдите текст, где бы их не было. Это просто невозможно!

— А если рассматривать не художественный текст, а научно-популярный?

— Ну вот, смотрите… (берёт журнал и читает первую попавшуюся статью, кстати, как раз о когнитивных технологиях). «Пока это не слишком быстрый процесс: на каждую букву у наших испытуемых уходит в среднем по восемь секунд». Как вы сами понимаете — секунды никуда не уходят, а уходить может только тот, у кого есть ноги. Метафора? Да! И этот интереснейший когнитивный механизм, особенности его репрезентации в языке очень активно разрабатываются сейчас…

— Когда вы в свободное время читаете художественную литературу — можете абстрагироваться от когнитивного подхода или всё равно цепляет?

— Могу. Всё зависит от того, что именно читаешь. Бывают и радостные находки, которые могут пригодиться в работе, но чаще просто испытываешь удовольствие от красоты языка. Я всю жизнь любила серьёзную художественную литературу: классику (особенно Достоевского) и историческую. В данный момент читаю «Колымские рассказы» и «Левый берег» Варлама Шаламова — захватывает язык! Простыми языковыми средствами описаны страшнейшие моменты жизни людей в советских лагерях. Стараюсь читать современную британскую литературу, потому что являюсь одним из организаторов так называемых читательских групп (проект ИФиЯК). Из последнего, что мне очень понравилось на английском языке, — Джон Гришем «Уличный адвокат»: свежо, стремительно, захватывающе!..

Вера КИРИЧЕНКО