В «декабристcкие» времена поэтов за неугодные стихи ссылали. Стихотворения ютились в толстых альманахах и записывались в девичьи «альбомы». В какой-то момент истории слово «строить и жить помогало», на передовице был Маяковский, активнее всех забивающий поэтические гвозди на благо революции. Поэты-шестидесятники, имея постоянные проблемы с властью, всё-таки собирали свои стадионы и становились народным рупором. В начале «нулевых», когда большие бунты прошли, а люди немного пополнели, казалось, что поэзия стала уж совсем камерной, превратилась в баловство интеллектуалов. Ведь в эпоху хайтека, пробок и «белых воротничков» сказать, что пишешь стихи — практически расписаться в собственной несерьёзности. Но последние 3-4 года ситуация изменилась: поэзия снова вошла в моду, выбравшись из прокуренных кухонь, ящиков столов и, конечно, блогов — на сцену. К людям. Выбралась видоизменённой, подружившейся с видеоартом, клипами, музыкальными подложками и пр., но оттого ставшая не менее интересной, чем в пушкинские времена.

Вера ПОЛОЗКОВА (в Живом журнале — vero4ka) и Аля КУДРЯШЕВА (izubr) имеют в своём арсенале тысячи читателей-блогеров, литературные награды и премии, как минимум полноценную книжку за плечами, а недавно к этому прибавились ещё и музыкально-поэтические диски. Эти аудиокниги с рифмами абсолютно разные, но во многом близкие нам, выходцам из поколения Интернета.

Вера Полозкова, «Фотосинтез»

Полозкова из тех поэтов-блогеров, что обладают здоровым цинизмом по отношению к миру вокруг и обаятельной самоиронией. По-хорошему злые и колющиеся стихотворения Веры — может, и не голос целого поколения, но его настроение — точно. Вроде бы и темы из разряда «вечных»: диалог мужчины и женщины, человека и Бога, человека с самим собой, но отчего-то бьющие «под дых», заставляющие признать в незамысловатых строчках себя и своё время:

«Вот смотри — это лучший мир, люди ходят строем,
Смотрят козырем, почитают казарму раем;
Говорят: «Мы расскажем, как тебя сделать стройным»
Говорят: «Узкоглаз — убьём, одинок — пристроим,
Крут — накормим тебя Ираком да Приднестровьем,
Заходи, поддавайся, делись нескромным,
И давай кого-нибудь всенародно повыбираем,
Погуляем, нажрёмся — да потихоньку повымираем».

«Фотосинтез» — поэтическо-музыкальный диск, похожий на что-то выхваченное с улицы, живое и понятное. Слово, конечно, здесь на троне. Полозкова, читая, слегка смакует каждую строчку, каждую удачную метафору, каждого «подонка», немного разыгрывает стихотворения по ролям. В подложке звучит музыка Сергея Геокчаева — где-то печальная, с тяжёлыми фортепьянными аккордами, где-то хулиганско-гангстерская, иногда смешивающаяся с будто бы диктофонными, шумными записями посиделок и гитарных переборов. Ощущение — будто сам сидишь в прокуренной кухне, где выпивают и читают стихи. Стихи, в которых любят, ревнуют, скучают, отправляют смс, кидают крепкое словцо, лезут на стенку от одиночества и беззащитности, просиживают ночи в барах и клубах, дышат бензином, теряют Бога и иногда к нему возвращаются.

«Раньше было мало ответов;
теперь не стало самих вопросов.
Мониторы, турбины,
кнопочки вправо-влево, вперёд-назад.
Как всё это заставить летать, отбросив
Смысл жизни, которому — здравствуйте, друг Иосиф, —
Ни прислать ребяток, ни сунуть денег, ни приказать?»

Аля Кудряшева, «Три, два, один»

Аля Кудряшева — не публичный поэт, хотя её авторские выступления проходят в полных залах. Примечательно, что степень таланта у девушки прямо пропорциональна её скромности. Называться «поэтом» Кудряшева не любит и не считает нужным. И это откладывает отпечаток на стихотворения, как будто написанные и не про тебя, и не для тебя, стихотворения камерные, не кричащие, без вызова и эпатажа. По-своему ироничные и глубокие, часто — по-взрослому болезненные, реже — по-детски солнечные и трогательные. «Три, два, один» — искренний поэтический монолог, музыку для которого писал уже названный Сергей Геокчаев, сумевший найти особую мелодию к каждому из 35 стихотворений. Рок-н-ролльные дорожки, гранжевая гитара, отголоски классики и звуки старой граммофонной пластинки, даже трип-хоп — всему находится своё место. Девушка читает свои стихи немного торопливо, будто впервые, но эта кажущаяся «неотрепетированность» — лишь плюс к авторской интонации, в которой самое подкупающее — искренность.

«…Выйди, послушай небо, небо с хрипящим сердцем,
Знаю, ты летом ходишь в длинной цветастой юбке,
В тонкой прозрачной шали, может быть, станет легче?
То ли в глазах улыбка, то ж в ресницах искры,
Есть ли горячий кофе, если замёрзли губы,
Чьи-то босые мысли кашляют на крылечке…»

Искренность — один из сильных поэтических козырей Али Кудряшевой. В ней-то и находят общие болевые точки и радости читатели и слушатели критичного к себе поэта. Её стихотворения не имеют возраста, потому что в каждом из них работает обнажённый душевный механизм, который есть и у влюблённой девушки, и у скупого банкира, и у торговца пельменями. Это как в супермаркете: можно положить или не положить в корзину пачки-баночки-бутылочки, а без хлеба уйти нельзя.

«А все эти наши проблемы, наши одышки, наши чёрные горячие неудачи оттого, что мы хватаем жизнь за лодыжку и сжимаем её, и не знаем, что делать дальше».