ИСТОРИЯ, КАКУЮ ИЗВОЛИТЕ...

А ты был на публичной лекции?

Вы думаете, что история — вещь достоверная? А вот и нет! Если даже некое событие произошло, но о нем напрочь забыли — какая же это история? И наоборот, когда предположительную версию берут на вооружение, разрабатывают и преподносят в качестве своей истинной истории (истории семьи, поселка, народности) — разве это имеет меньше прав на существование? Важнее, что люди помнят, а не то, что было на самом деле. Так что достоверности и объективности не существует. И это не к сожалению, а к счастью — каждый отдельный человек, каждый народ и государство получают свободу маневра и могут творить такую историю, какую им хочется. Примерно так можно сформулировать вывод, который напрашивался после очередной публичной лекции, проведенной в рамках проекта Фонда Михаила Прохорова.

Лектор — доктор филологических наук Н. Б. Вахтин, ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге — по образованию лингвист. Много лет он занимался изучением языков народов Крайнего Севера (Чукотка, Камчатка, Дальний Восток). Потом чистая лингвистика для него себя исчерпала, и исследователь переключился на изучение этнографии, антропологии, социологии тех же народов. И вот какое явление привлекло его внимание. Как правило, местное население представляет из себя смесь русских переселенцев и аборигенов. Но если любого из них спросить — кем по национальности, этнической принадлежности он себя считает? — то человек, никогда не задумывавшийся об этой своей принадлежности, начнет ее «вспоминать» (и вспомнит!), формировать «общенародную» память о предках (и сформирует!). Однако тот же самый человек в другой ситуации изберет себе совсем другую принадлежность и другую историю. В этом маневрировании выделяется несколько тенденций. Во-первых, национальность выбирается в соответствии с выгодой (хотя бы и символической — оправдать ожидания спрашивающего). Во-вторых, присутствует мотив наученности («нам сказали..», «в книжке прочитали…»). А в-третьих, люди потому и не соглашаются с предлагаемым ему выбором определенного наименования («ну, какие мы русские!..», «нет, мы не местные»), что хотят быть отдельной группой: одновременно и цивилизованным народом, и носителем глубокой традиции. А если ни для того, ни для другого нет достоверных доказательств, их придумывают. Классическим примером выдуманной истории является история поселка Русское Устье на Индигирке. Взяв за основу легенду о том, что поселенцы — потомки новгородцев, которые бежали от Иоанна Грозного (ничем не доказанную), в поселке установили памятник 350-летию основания (хотя реально он был основан лет на 100 позже), выпустили несколько книг и документальных фильмов. И теперь у жителей есть вся доказательная база своей ложной истории («вот же памятник стоит!»).
В психиатрии применяется понятие парамнезия, или ложная память, когда фантастические события становятся фактором памяти и элементом биографии пациента. Последние 20-40 лет количество таких медицинских случаев стало резко расти, и врачи знают, как легко навести пациента на ложную память, но как трудно от нее избавить. Н. Б. Вахтин считает этот пример хорошей метафорой к разговорам об этническом своеобразии людей. Как утверждает Британская энциклопедия, любое воспоминание— скорее реконструкция, чем воспроизводство памяти. А если вам нужна традиция — то она сохраняется путем постоянного самосоздания.

Слушала Валентина ЕФАНОВА