Письмо как код культуры

В мае в нашем университете пройдёт каллиграфический конкурс. Поговорим о письме?

Научиться писать — дело плёвое. Букв всего-то тридцать три, чуть больше, чем зубов у человека, а если не ставить точек над ё, то получается ровно столько, сколько зубов.

И в жизни всё движется к тому, что учиться писать скоро станет не нужно. У всех будут компьютеры, проще сразу учиться обращаться с клавиатурой. И писать, если вдруг возникнет необходимость, сразу печатными буквами.

Так может сказать любой современный человек. И будет по-своему прав. Но лишь отчасти. Потому что прогрессивные англичане, как-то решив не учить детей писать, быстро поняли, что дети, не научившиеся воспроизводить каллиграфический облик букв, теряют часть культуры. И вернули обучение письму в программу школы.

Посмотрим, что же такого приобретает человек, который умеет писать не отдельными печатными буквами, а связным каллиграфическим письмом.

Прежде всего, он развивает свою мелкую моторику. Рука совершает незначительные по интенсивности, очень тонкие движения рукой, регулируя нажим, учитывая специфику пишущего инструмента. Перо или кисточка скользят по поверхности бумаги, а шарик в шариковой ручке вращается. Нужна высокая координация движения рукой, нажима на ручку, положения тела и писчей поверхности. В начале обучения перо царапает, буквы получаются неровными, тетрадь съезжает, тело наклоняется и изгибается так, что недалеко и до сколиоза. А есть ещё проблема конца строки, когда нужно соизмерять длину части слова и даже размер буквы с неумолимо приближающейся границей, за которой письмо невозможно или запрещено. Но в конце обучения человек приобретает навык, который несоизмерим по важности с умением есть вилкой и ложкой, забивать гвозди и шить портняжной иглой.

Во-вторых, человек получает материал, который может отразить его собственную индивидуальность. Нет одинаковых почерков, как нет одинакового тембра голоса, одинаковой походки и манеры танцевать. Не зря существует графология, которая изучает характер человека по его почерку.

В-третьих, он овладевает изобразительным стилем нации и эпохи. Ведь рисовать научаются далеко не все, а писать могут практически все взрослые люди. Вместе с письмом человек обретает код культуры, в котором зашифрованы достижения предметной деятельности человечества, цивилизации, народа, предыдущих поколений. Вычурные изгибы букв церковной кириллицы напоминают маковки и луковки православных соборов. Подчёркнутые вертикали в ущерб горизонталям готического стиля письма отражаются в высоте готических храмов. Геометричность письма Нового времени, узаконенного в России Петром и ещё несколько раз упрощённого в результате реформ, отражает рациональность нашей эпохи. Конечно же, научившись писать, человек не становится архитектором или художником. Но через изображение букв он прикасается к эстетическому идеалу времени и народа.

Меня однажды поразил корейский студент, который тщательно обозначал в европейской четвёрке место соединения левой части, представлявшей дугу, с вертикальной палочкой правой части. Ему было важно, чтобы дуга обязательно пересекала палочку, чтобы её маленькая часть выходила немного вправо за границу этой вертикали. Это желание отражает какой-то непонятный европейски образованному человеку принцип письма.

А вот пример русского идеала письма. Всех нас учат писать строчную букву б с вертикальной палочкой, отходящей от овала вверх по оси наклона. Но абсолютное большинство пишущих проводят её косо, не вверх, а под углом влево.

Письмо — это великое ремесло, одно из немногих, которые сохранились в нашей жизни. Остальные ремёсла поглотила промышленная революция, доказавшая, что использование машин выгоднее, чем ручной труд. Но письмо — это ещё и искусство. И искусство это называется каллиграфия.

Хочу показать образец русского каллиграфического искусства. Это работа художника Ильи Трофимовича Богдеско, его иллюстрация к русскому изданию романа Сервантеса «Дон Кихот». Красиво, не правда ли? Хочется повторить или сделать нечто в этом же роде?

И.Е. КИМ, кандидат филологических наук

Похожие материалы