В Институте филологии и языковой коммуникации прошла встреча студентов-журналистов с генеральным директором телекомпании ТВК Вадимом ВОСТРОВЫМ, который предложил свой альтернативный взгляд на бизнес, журналистику, политику и современное образование, отвечая на самые разные вопросы.

Юлия УЛЬЯНКИНА, 1 курс: «Ваш проект «Время, которое нас изменило» — кого вы подразумеваете под местоимением «нас»? Элиту, про которую снимался сериал, или телезрителей — простых людей, которые не упоминаются в передаче вообще? И как всё-таки оно нас изменило?»

— Дело в том, что я не нашёл варианта, как органично вписать обычных людей в тот формат, какой я придумал. Существует одно заблуждение (и оно у меня было в молодости), что элита — это якобы те люди, которые не имеют никакого отношения к народу. Это миф, абсолютно вредная иллюзия. То, что показывали в программе — все эти разборки, в которых элита не может договориться по Лебедю или по Хлопонину, заставляют подумать — а мы в своих ТСЖ можем договориться? В этом плане элита — те же самые люди. Я принимаю упрёк, что в фильме могли быть задействованы обычные люди, но это был бы уже совсем другой проект. В моём понимании люди, которые там высказывались, — это и есть народ.

Время нас изменило с внешней стороны очень существенно — мы приобрели атрибуты общества потребления, а что до менталитета, то люди остались прежними.

Александра АВДЕЕВА, 2 курс: «Куда движется журналистика как профессия? Растёт ли её роль в общественной жизни?»

— Журналистика неотделима от тех тенденций, которые происходят в общественной жизни. Если мы сможем современно и либерально двигаться вперёд, то у журналиста будет больше профессиональной свободы. Как это произойдёт в нашей стране, мне сложно сказать, но я оптимистично рассчитываю, что нам удастся преодолеть стагнацию общества, и журналистика будет более востребована. На сегодняшний день основной фактор влияния приходится на телевидение. За Интернетом и блогами остаётся какая-то часть будущего, но я не считаю, что они всё поглотят. Телевидение останется ещё на десятилетия.

Есть ещё одна тенденция, которая заключается в самоцензуре (особенно на федеральных каналах), когда журналисты не берутся за тему или материал из боязни, что они это отснимут, а их запретят. А самоцензура грани не имеет, и вот уже люди не понимают: то ли они боятся снимать, то ли не хотят. В регионах СМИ более независимы, что видно по их материалам. У нас, к примеру, можно позволить себе показывать обличающие сведения, выбирать более провокационные сюжеты, чем на Первом канале.

Зато, в отличие от федеральных каналов, региональные более уязвимы перед введением цифрового ТВ. Местные каналы могут просто не выдержать конкуренции, если у зрителя будет выбор из нескольких десятков телеканалов. Сейчас наблюдается тенденция к рассеиванию внимания и перетеканию телеаудитории с одного канала на другой. Но я уверен: если журналист яркий, то его будут смотреть. Как пример могу привести материалы Ильи Зайцева.

Александра АВДЕЕВА: «Как вы думаете, чтобы стать журналистом, нужно ли специальное образование?»

— В некоторых странах нет журналистского образования, но так исторически сложилось, что в нашей стране оно было. Я считаю, что журналистами всё-таки не становятся, ими рождаются, и нет смысла учить кого-то, если он изначально некоммуникабельный, не желает узнавать новое, замкнут в себе. Такого человека можно научить, но журналистом он не станет, поэтому я не могу чётко ответить на вопрос, нужно ли журналистское образование.

Вера ГЛУШКОВА, 2 курс: «На нашем отделении появилась новая специализация — документальное кино. На ваш взгляд, будет ли востребована документалистика на телевидении?»

— Документалистика — жанр широкий. Есть документальное кино для всех, народное, а есть — не для всех, то есть те передачи, которые не входят в топ-100 национального рейтинга. И в этот топ не попадёт передача про Астафьева ни при каких условиях, только если туда добавят очень попсовый сюжет, потому что лидируют информационные и развлекательные материалы. Что до кино «не для всех», то есть Интернет, есть конкурсы. Документальные фильмы не распространены на телевидении, потому что для них сложно выделить место в сетке вещания.

Я верю, что будущее у этой профессии будет. В одном нашем крае так много тем, про которые никто ничего не снимал!

Никита КАМЗИН, 1 курс: «В России будет проходить чемпионат мира по футболу 2018 года, Олимпиада-2014. Тем не менее, Первый канал отказывается от трансляции российской премьер-лиги, на телеканале «Спорт» показывают фильмы, какие-то политические передачи — для спорта места остаётся мало. В то же время правительство говорит о пропаганде спорта в нашей стране. Почему СМИ так относятся к спортивной журналистике?»

— К сожалению, телевидение так относится к спорту потому, что общество к нему так относится: трансляции спортивных мероприятий на местных каналах не вызывают зрительского интереса. Государство хочет насадить нам это, но каналы действуют в своих коммерческих интересах.

Никита ВАЛЬЯНОВ, 2 курс: «Вы сказали, что работали политическим технологом. Стоит ли молодёжи идти в политику?»

— Политикой нужно заниматься профессионально, иначе это приобретает дилетантский характер. Нужно уделять ей много времени, чтобы понимать её систему, аппарат. А если посещать сессии раз в неделю, то обретёшь всего лишь статус, общественную нагрузку. Можно идти в политику, поменяв профессию, а в совмещении смысла я не нахожу.

Зинаида Ивановна ПАЛИЕВА, кандидат философских наук: «Ваша телекомпания пережила нескольких губернаторов. Меняется ли реакция власти на критику?»

— В принципе, все они хотели держать ситуацию под контролем, но это зависит от личности губернатора. К примеру, Лебедь никогда не боролся с журналистами. Хлопонин был более прагматичен и старался поддерживать хорошие отношения со всеми. Никакая власть не хочет, чтобы про неё плохо говорили, но последствия зависят от личности.

Юлия УЛЬЯНКИНА
Фото Ангелины ШАВКУНОВОЙ