Мы уже писали о получении студенческим Советом обучающихся СФУ федерального гранта Министерства образования: в течение двух лет будут финансироваться лучшие молодёжные начинания, в их числе — проекты студенческих конструкторских бюро. Об одном из таких проектов, связанном с производством уникальных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), готов рассказать Иван МАКАРОВ.

— Иван, напомните, с чего начиналась история создания БПЛА в университете?

— Когда я учился в СибГАУ, мы с одногруппником Егором КРЫЛОВЫМ выиграли мини-грант университета и начали разработку летательных аппаратов. Именно тогда поверил, что давняя идея осуществима. Я отвечал за электронику и систему управления, Егор — за конструкцию самолёта. С образованием СФУ связано получение второго гранта в Институте горного дела, геологии и геотехнологии, за счёт этой поддержки сумели построить прототип беспилотника для решения геофизических задач. На текущий уровень разработки удалось выйти благодаря грантам ККФПНиНТД, которые выигрывали в 2010 и в 2011 годах. При этой поддержке была пересмотрена вся идеология работы электроники, которая строится вокруг вычислительно мощного блока автопилота: он решает задачи навигации, связи и управления, обеспечивая пилотирование по заданному маршруту. На данный момент наши устройства прошли испытания и доказали свою эффективность в составе аппарата «Дельта» со взлётной массой до 6 кг. Главная стратегическая задача теперь — получение прибыли от продажи беспилотников, предоставления услуг на их базе.

— Основные задачи ваших бес­пи­­лотников?

— Если отвечать наиболее широко, то это дистанционное зондирование Земли. В настоящий момент решаются задачи аэрофотосъёмки, визуального мониторинга. Готовим проект по экологическому мониторингу города: планируем создать технологию картирования несанкционированных свалок. Пока не гонимся за привычной для беспилотника задачей — «летающая видеокамера», считаем, что для гражданских задач полезнее снимок: и точнее, и нагляднее, и деталей видно больше. Основная ставка всей созданной технологии беспилотников — аэрогеофизика, с данным направлением связываем основные перспективы. Рассуждая о военных потребностях, стоит признать, что на отечественном рынке за последние 5 лет сформировалась жёсткая конкуренция, однако уверены, что сможем внедрить нашу технику и для специальных оборонных задач.

— Вы для своих разработок выбрали непривычную форму самолёта. БПЛА могли выглядеть иначе?

— Конечно, вариантов масса. Классические конструкции лучше ведут себя в воздухе. Но именно летающее крыло оптимально для взлёта и приземления в неподготовленных местах. Конструкция наших аппаратов монолитная, прочная — они дольше проживут. Мы моделировали «с нуля»: вот эту шестикилограммовую «птицу» рассчитывали на прочность, жёсткость, аэродинамику.

— Какой коллектив работает над БПЛА?

— Костяк команды — двенадцать человек. В настоящий момент ведём изготовление опытного образца беспилотника для геофизики, его взлётная масса 50 кг и размах крыла 4 м, рабочее название «Гамма». Задача намного более сложная, чем 6-килограммовая «Дельта».

Кадры решают всё. Непрерывно работаем над расширением команды. Рассчитываем, что получение гранта Минобра поможет привлечь талантливых, по-хорошему упёртых студентов, готовых профессионально, то есть за зарплату, совершенствовать БПЛА.

— Слышала, вы организуете малое предприятие.

— Верно. И, поскольку проект родился в стенах СФУ, университет станет важным участником в деле патентной защиты и коммерциализации наших разработок.

— Вы аспирант? Каков состав вашей команды?

— Да, третий год аспирантуры. У нас в конструкторском бюро разношёрстная команда: четыре магистранта, три аспиранта, выпускники университета. Берём на практику второкурсников, студентов-механиков.

— Где проходят испытания БПЛА?

— В окрестностях посёлка Солонцы. Там ещё парапланеристы летают. Поля мягкие, ровные — то, что нужно, чтобы снизить износ аппаратов от непроизводственных задач. По окончании испытания составляется документация: фиксируем основные замечания.

— Максимальная высота, на которой работают ваши аппараты?

— Технически — четыре тысячи метров, однако юридически для нас открыт только класс «G» воздушного пространства, вне зон вблизи аэродромов — это 3500 метров. Кстати, посёлок Солонцы находится как раз на границе такой зоны, там порог высоты — это 700 метров.

— А если — выше?

— Уровень отслеживания таких нюансов невелик: ни технически, ни организационно в крае эта задача не решается, но дело даже не в этом. Мы просто всё делаем на совесть. Так, как должно быть.

— Кто потенциальные заказчики?

— Компания «СУЭК», ОАО ГМК «Норильский никель», администрации г. Красноярска и районов.

— И будущее БПЛА, разработанных в СФУ, будет ярким, как созданный вами парашют?

— Ну а что... Парашют беспилотника такой и должен быть, чтобы ни в траве, ни в кустарнике не затеряться. Беспилотники у нас с сибирским характером. «Выстрелят» они не сразу, но свой сектор на рынке непременно завоюют. Разрабатывая электронный комплекс, мы знали: он пригоден и для пяти-, и для четырёхсоткилограммового самолёта. Когда отомрёт поколение самолётов, поставленных сейчас на вооружение, мы благополучно займём эту нишу, потому что отдаём предпочтение масштабируемости, надёжности, простоте. Просто снаружи — сложно внутри: эргономика — также один из основных наших приоритетов. Вся наша идеология построена на том, что самолёт должен самостоятельно себя проверять, чинить и спасать в нештатных ситуациях.