«Вы позволите постороннему человеку забрать ваш собственный автомобиль, припаркованный под окнами, и пользоваться им, как заблагорассудится?», — спрашивает Любовь Ильинична ЧЕРЕПАНОВА, начальник управления инновационной деятельности и первый патентный поверенный СФУ в самом начале нашей встречи.

Я отрицательно качаю головой — понятно же, что нормальному гражданину в голову не придёт так глупо распрощаться с родным «Фокусом», пусть он уже и не новый и помят местами. «А если крупная промышленная корпорация заключает договор с учёным — автором изобретения, предлагая ему взаимовыгодное сотрудничество и доверяя информацию и результаты интеллектуальной деятельности (РИД), которые нельзя использовать и разглашать (что обязательно прописывается в тексте договора) до определённого срока, а изобретатель «забывает» о своих обязательствах, — чем он отличается от того постороннего? Это ведь нарушение интеллектуальных прав», — формулирует Любовь Ильинична тему сегодняшней беседы.

— Благодаря информационно-поисковой системе Федерального института промышленной собственности очень легко отследить, какие заявки подал автор и какие патенты он получил. Если учёный решит подать заявку на изобретение, в котором использована интеллектуальная собственность, принадлежащая его промышленному партнёру — например, компаниям «Полюс Золото», «Русский алюминий» или «Норильский никель», и сделать это от лица СФУ, у вуза могут возникнуть серьёзные проблемы вплоть до судебного разбирательства. Даже если речь идёт о штамме или особой бактериальной культуре, участвующей в производственном процессе предприятия, учёный, прежде чем запатентовать изобретение на основе этого материала, должен понимать: если он уже заключал касающиеся данного материала договоры с другими организациями, необходимо проверить правомерность дальнейшего использования этого штамма или этой культуры, — уточняет Любовь Ильинична. — Подписывая хозяйственный договор или контракт, необходимо внимательно прочесть документ, прежде чем поставить на нём свою подпись. Конечно, университет имеет свою систему проверки: до приёма заявки на патент сотрудники отдела правовой охраны и защиты интеллектуальной собственности (ОПОЗИС СФУ) обязаны предложить учёному заполнить уведомление, в котором он гарантирует, что данная заявка не затрагивает интересы так называемых третьих лиц и патентуемое техническое решение не является их собственностью. Этим автор гарантирует соблюдение интеллектуальных прав третьих лиц. Однако патентовед при всём желании не может быть в курсе всех договорных обязательств автора. В результате получается, что патентовед честно выполняет свои служебные обязанности, помогая учёному получить патент на изобретение или объект ноу-хау.

А учёный, заполнивший уведомление, в котором случайно или намеренно ввёл в заблуждение относительно интересов третьих лиц, подставляет под удар не только самого себя, но и своего работодателя — ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет», который становится официальным патентообладателем.

В процессе оформления заявки на патент есть ещё одна заинтересованная сторона — руководитель структурного подразделения, к которому относится автор разработки, он подписывает уведомление. Это может быть заведующий кафедрой, руководитель департамента и т.д. Именно этот человек обладает полной информацией обо всех хозяйственных договорах и контрактах, заключённых его сотрудниками, и он несёт ответственность наряду с авторами за соблюдение интеллектуальных прав третьих лиц по заявляемым результатам интеллектуальной собственности. Хотелось бы, чтобы на стадии подготовки уведомления руководители структурных

подразделений внимательнее относились к своим обязанностям.

Я уточняю, какова статистика «спорных» ситуаций относительно интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности в СФУ, и узнаю, что один-два патента в год оспариваются. «Ложка дёгтя» невелика, однако не почувствовать её просто невозможно. Самое обидное, что правовую неграмотность демонстрируют в том числе и молодые учёные университета. «И если изобретателей, начинавших свою деятельность в советский период истории, ещё можно оправдать — «советский «общинный» менталитет не предполагал строгого соблюдения интеллектуальных прав, — резюмирует Любовь Ильинична, — то вчерашним студентам и аспирантам стоит вспомнить пример с автомобилем, прежде чем пренебрегать профессиональными консультациями сотрудников ОПОЗИС СФУ. Отличие только одно — автомобиль — это ваша имущественная собственность, а патент — интеллектуальная. И любая попытка нарушить договорные обязательства будет классифицироваться как воровство».

Напоследок Л.И. Черепанова вспоминает случай из собственной биографии: «Проходя преддипломную практику, я написала статью в соавторстве с научными руководителями. Представьте, это было начало 70-х. И вот я получаю открытку из Болгарии с благодарностью от болгарских коллег, которые воспользовались результатами наших исследований — один из них выступил на научной конференции и включил в свой доклад материалы нашей статьи. Уже тогда в Европе полностью сформировалась культура авторского права! Мне остаётся только пожелать состоявшимся и молодым учёным СФУ, особенно тем из них, кто сотрудничает с серьёзными промышленными партнёрами, быть предельно ответственными и внимательными при заключении хозяйственных договоров и контрактов: на карту поставлена и научная карьера авторов патента, и деловая репутация нашего университета!

Заниматься самодеятельностью в деле правовой охраны и защиты интеллектуальной собственности — то же самое, что лечиться без помощи врача. Зачем неоправданно рисковать, если есть специалисты-патентоведы, готовые безвозмездно поделиться опытом и знаниями?

Напомню: Россия официально вступила во Всемирную торговую организацию. Это означает, что мы вошли в сложную систему международных отношений, и нужно учиться «играть по международным правилам»; теперь любые нарушения в сфере интеллектуальных прав будут караться не только морально, но и имущественно».