Слово вне закона

Рубрику ведёт кандидат филологических наук Алевтина СПЕРАНСКАЯ

Эта история началась с незначительного повода: в автобусе 32-го маршрута неправильно объявляли остановку «Торговый кварта́л на Свободном» (ошибочно говорили ква́ртал).

Объявлял не кондуктор, с которым можно было бы поговорить и попросить исправить неверное произношение, а голос, записанный на прибор, который на профессиональном жаргоне называется информатор. На человека, настроенного на правильно звучащую, грамотную речь, грубые ошибки в произношении производят неприятное впечатление. Настолько неприятное, что передавая свои эмоции, этот человек прибегает к весьма экспрессивным глаголам: «бесит», «трясёт», «коробит», «выводит из себя» и прочее. Такое я слышала много раз и при этом думала: энергию, направленную на переживание неприятного случая, надо использовать более продуктивно, чем впустую так экспрессивно волноваться.

У меня подобные случаи давно уже вызывают не раздражение, а недоумение и досаду. Недоумение вызвано тем, что мне трудно понять, почему публично выступающий человек (а речь в общественном транспорте — публичная) не может посмотреть в словарь, чтобы знать, как произносится то или иное слово. Почему у говорящего не вызывает сомнения, что слово, возможно, произносится по-другому? И ещё много разных почему, но ограничусь этими двумя. Досада моя (или, быть может, более сложное чувство) вызвана тем, что сотни ни в чём не повинных людей слышат ошибочное произношение — и неясно, какие эмоции и мысли рождаются у них от неграмотно сказанного слова. Возможно, кто-то посчитает такое произношение правильным, а потом будет его повторять и даже отстаивать, ссылаясь на то, что «так даже остановки объявляют».

Однако какие бы праведные эмоции я как обычный городской житель и как профессионально подготовленный лингвист не испытывала, результат в данном случае дают не чувства, а поступки. Тогда уместно задаться вопросом о действиях, которые можно предпринять в данном случае. Например, можно использовать старый, ещё советский способ под названием «письма возмущённых граждан», точнее в данной ситуации — звонки возмущённых горожан. Но насколько это будет результативным? В эффективности этой меры я сомневалась, ведь диспетчер, принимающий в течение дня сотни звонков, просто не поверит в серьёзность проблемы: подумаешь, ударение не там поставили... Хотя я разделяю чувства тех, кто звонит и не даёт покоя диспетчерам своим возмущением.

У меня долго не находился ответ на вопрос, как сделать, чтобы остановку объявляли правильно? Нужно было сосредоточиться и найти верную формулировку, которая сама стала бы частью ответа. Что можно противопоставить стихии неверно звучащей публичной речи, авторы которой присвоили себе право безраздельно властвовать в любом, даже массовом коммуникативном пространстве? Им можно противопоставить закон и право других людей на правильную речь!

Закон, охраняющий русский язык от неправильного использования, принят давно и называется Федеральный закон Российской Федерации от 1 июня 2005 года № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации». Два первых пункта статьи 1 «Русский язык как государственный язык Российской Федерации» гласят, что в соответствии с Конституцией Российской Федерации государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык и что статус русского языка как государственного языка Российской Федерации предусматривает обязательность использования русского языка в сферах, определённых настоящим Федеральным законом, и другими федеральными законами.

Вот с этой конкретной формулировкой, что ненормативное произношение слова «квартал» нарушает закон, я и обратилась в автотранспортное предприятие, в чьём ведомстве находится указанный автобусный маршрут.

К чести этих людей следует сказать, что на контакт они пошли охотно и выразили желание сотрудничать. Один из работников привёз на нашу кафедру русского языка и речевой коммуникации все цифровые записи (причём не только 32-го маршрута) с просьбой их прослушать и устранить речевые ошибки. Однако записей было так много, что справиться с этой дополнительной нагрузкой в одиночку я не могла и спросила коллег, кто хотел бы поучаствовать в экспертной оценке. Тут я и узнала о звонках (на тот момент безрезультатных) моих коллег с требованием изменить произношение слова «квартал» на правильное. Неустанно говорили они в трубку, что у этого слова одно ударение и несколько значений: четвёртая часть отчётного времени; часть города; участок леса; а ещё была в царской России такая низшая городская административно-полицейская единица, входившая в полицейский участок, с должностью квартального. Но усилия и моих коллег, и горожан были, как я уже сказала, напрасны, и объяснения и призывы не возымели действия. Пока в качестве аргумента не выступила ссылка на закон, пока не пришло осознание, что неправильное произношение в данном случае незаконно.

Ведь «территория» автобуса — это часть российской территории, на которой обязательно использование русского литературного языка. Общение в транспорте, если оно исходит от лиц должностных, будь то кондуктор, шофёр или «голос, объявляющий остановки», — это официально-деловая сфера. Вот почему названия остановок должны звучать правильно, то есть в соответствии с нормами, которые указаны в словаре.

И распространяется это не только на устную речь, но и на письменную тоже. Например, в русском языке незаконны сокращения исторических событий, поэтому сочетание «ветераны Великой Отечественной войны» будет выглядеть только так и никак иначе.

А так как незнание закона не освобождает от его исполнения, всем владельцам красноярского маршрутного транспорта следует проверить, как звучат в салоне автобуса названия «Па́шенный», «Каменный кварта́л», «Остров Татышев», «Красноярский краевой госпиталь для ветеранов войн». Нет ли слов вне закона?

Похожие материалы