Зайдите в любую аудиторию во время занятий и спросите, кто из студентов учил или учит английский. Руки поднимут все, кроме двух-трёх несчастных с немецким. Второй вопрос: «Кто из вас действительно знает английский?» скосит больше половины «леса», если вы зашли не к студентам иняза.

Я всегда хотела свободно разговаривать на языке, который нам с таким трудом (препо)даётся в школах. Училась дополнительно (внимание, глагол в прошедшей форме!): в мою жизнь пришла филология — из неё ушёл английский. В прошлом семестре почувствовала, как активный запас слов переходит в пассивный, испугалась и решила вспомнить всё. На Мальте. А почему нет?

Лечу в Домодедово. Рядом со мной — скучающий регбист Пётр, который готов говорить все пять часов полёта. В голове появляется небольшой ящик с биркой «регби», который заполняется информацией о вариантах этого чудного вида спорта, качестве кочевой жизни в Красноярске, хобби и закулисье спорта. С кандидатом наук Петром, читающим книги и с увлечением рассуждающим о высоком, мы распрощались едва ли не друзьями.

«Are you able to write the entrance test now?» — спрашивает меня приветливая девушка-администратор следующим утром у reception. Я улыбаюсь, я не спала сутки (Красноярск — Домодедово — Malta, как-никак; кстати, по-английски Мальта звучит «Мольта»), я могу всё. Занятия начинаются завтра, с облегчением уткнуться носом в подушку я смогу чуть позже.

Официальное время, отведённое под изучение языка, — три часа в день, разделённых одним 30-минутным перерывом. Домашнего задания нет. Есть своеобразные «кураторы», которые просят приходить утром «to let us know that you are still alive» и смотрят, есть ли ты в комнате после одиннадцати, если тебе нет восемнадцати. Хотя некоторые шантажируют знанием о твоих ночных прогулках, даже если тебе «за».

Припаркованы машины... и катера!

Учитель там — человек без отчества и на «you» (это знает даже beginner в английском). Jason оказался человеком, искренне увлечённым своим предметом, и каждое занятие было неповторимым: мы выходили на улицу, чтобы найти заданные предметы и указать их точное место расположения, смотрели фильмы, играли в «Scrabble», читали рассказы, говорили о звёздах и сравнивали системы образования в наших странах. Конечно, после традиционной дозы чтения, письма и новых слов. Время летело незаметно, а голова совсем не уставала от бесконечного английского: через несколько дней слова подбираются сами, а голова даже не задумывается над подбором лексики и формами глаголов.

Свободное время было расписано, если кому-то хотелось его расписать. Вопреки всем чаяниям, смотреть на Мальте особо нечего. Всю первую неделю я исправно ездила на экскурсии и пыталась узнать, в чём же заключается the heart of Malta, почему песок на пляже так прилипает к коже, а дома исключительно бежевые. Вторая неделя была посвящена открытиям и опытам другого характера: меня ужалила медуза (даже две: больно и почти одновременно!), я доплыла до буйков и увидела падающую звезду. Выяснилось, что еда ночью на обочине гораздо вкуснее, чем днём за столом.

Земля бы обошла вокруг Солнца за 367 дней, а не за 365, если бы со мной ничего не случилось. Я всегда — либо теряю фотоаппараты и прочие вещи, либо документы в самолёте оставляю, либо багаж мой летит не в Красноярск, а в Милан. На этот раз как-то вечером я забыла взять ключи, когда выходила из комнаты «на десять минут». Время, как я уже говорила, летит незаметно, и, вернувшись часа через два, я обнаружила, что соседки мои спят, а дверь закрыта. Все мои попытки разбудить их оказались напрасными, и оставшуюся ночь я провела, глядя на звёзды, гуляя босиком вдоль моря и слушая «романтичный» шум насосов. В четыре утра я поняла, что можно попросить запасной ключ на reception. Дяденька не удивился и пошёл открывать комнату.

А вообще — лето, солнце, море, состояние вечного счастья. Бразильцы, поляки, немцы и русские разговаривают на английском, объясняя незнакомые слова на своём родном. Все постоянно улыбаются, здороваются и считают тебя красивой, даже если ты не красишься, не расчесываешься и ходишь в мятой одежде ввиду отсутствия утюга. Местные жители по вечерам совершают пробежки, сидят возле моря и не ругаются с водителем автобуса, когда он едет медленно. Извиняются, даже если это ты кого-то нечаянно толкнул.

Третья неделя была грустной и слезоточивой: все те, к кому я успела привязаться, уехали, а приобретать новых друзей и терять их ещё раз не хотелось. Хотелось домой.

Русские «следы» на Мальте

В самолёте на обратном пути я то и дело говорила «sorry», хотя сидела рядом с русскими. Формулировала фразы сначала на английском и постоянно ловила в голове мысль: «А как это будет по-русски?» Первоначальная цель была достигнута: вспомнила старое, узнала новое.

Приехала в Красноярск заражённая светом, но погасла через месяц. Читаю письма — на международном и родном, глотаю ком воспоминаний, плачу и смеюсь, отвечая: «I miss you too» и ещё что-то о том, что у нас в Сибири не так уж холодно, — приезжайте, я буду ждать.

У нас не так уж холодно. Но люди не улыбаются, в автобусах смотрят не друг на друга, а в окна — с мрачными, сосредоточенными лицами. Внутренний фейерверк если и появляется, то тут же исчезает, как огонёк свечи под порывами ветра.

Давайте будем веселы и счастливы. Пожалуйста.