Простые парни из калмыцких степей

В августе в красноярском аэропорту студента ИФКСиТ СФУ, борца-«классика» Мингияна СЕМЁНОВА встречала большая делегация. Он вышел с бронзовой медалью лондонской Олимпиады на шее и в сопровождении своего тренера Михаила ГАМЗИНА. Подвести итоги спортивного года беседой с олимпийцем из Калмыкии было для нас делом чести, но воля случая оказалась сильнее: Мингиян уехал на сборы в Кабардино-Балкарию. Однако здесь, в Красноярске, остался его брат-близнец Санал, тоже студент СФУ и такой же высококлассный борец. О нём Мингиян как-то сказал журналистам: «Брат знает меня лучше всех, это мой талисман». С ним мы и поговорили о первой тренировке, об эмоциях на лондонском ковре и о том, где сегодня хранится бронзовая медаль Мингияна Семёнова.

— Санал, начнём с воспоминаний. Почему вы с братом выбрали греко-римскую борьбу?

— В нашем селе Ут-Сала в Калмыкии не было другого вида спорта. Тренер местной группы сказал, если не наберется 20 человек, то секция закроется. И одноклассники попросили нас прийти. Можно сказать, нас туда заманили. Так мы с братом девятилетними мальчишками пришли в борьбу.

— Как прошла ваша первая тренировка, когда вы ещё ничего не умели?

— Когда мы в первый раз зашли на ковёр, нам так понравилось, что мы даже уходить не хотели. Понравилась бойцовская атмосфера, каждый соперник хочет доказать свою силу. Не для того, чтобы кто-то заметил твою победу, а чтобы показать самому себе свои возможности. Бывало, смотришь на какого-нибудь здоровяка и говоришь сам себе: «Заборю-ка я его сегодня». Борьба затащила нас в моральном плане.

— Родители не противились детскому увлечению?

— Они даже обрадовались! Мы были задорными детьми, не сидели на одном месте. Поэтому родители успокоились за нас, что теперь мы не где-то на улице хулиганим, а занимаемся собой, воспитываемся в команде. Нас вообще в семье четверо. Брат закончил вуз с красным дипломом, сестра тоже ударница. Папа всегда подшучивал над ними: «Не в спорте, так в учёбе удались», и над нами: «Ну хоть не в учёбе, так в спорте!».

Но три года назад папа наш умер. Было тяжело, конечно, но я говорил братишке: «Если дашь себе слабинку, то нашей маме будет ещё хуже». И Мингиян ещё упорнее стал работать. За полгода он в спорте произвёл взрыв в карьере! У нас в буддизме верят в реинкарнацию, что душа не умирает. Вот, наверное, папа увидел усердие Мингияна, порадовался за сына и помог ему.

— Была ли между вами конкуренция или, наоборот, снисхождение друг к другу на ковре?

— На ковре у нас нет братьев, сестёр, соседей, друзей, сватов и так далее. Без сильного соперника ты сам не вырастешь, будешь стоять на месте. А если соперник будет, как и ты, голодный в плане борьбы, будет пробовать новое, тренироваться, тогда два конкурента друг на друге «растут». Если ты будешь жалеть, то тебя самого накажут. Но борьба остаётся на ковре, на взаимоотношениях это не сказывается.

— Вы опасаетесь друг с другом ссориться?

— Мы почти не ругаемся. Живём вместе, снимаем квартиру. Брат очень мягкий: если я вспылю, он промолчит, и мне самому плохо становится от того, что я повышаю голос. Ссоримся по мелочам. Например, он пришёл, вещи аккуратно сложил, но в комод не положил. И я начинаю ему повторять: «Иди убери», а он: «Сейчас, сейчас». И не убирает.

— В одном из интервью Мингиян говорит, что ты слишком строг к нему…

— Я на 15 минут старше, но всё равно считаюсь ему старшим братом. Он у нас добрый, мягкий, может пожалеть себя, остановиться на тренировке. Правда, если я на него посмотрю, то брат из последних сил будет работать. Нет, я ему не учитель, не говорю с ним как старший, просто испытываю к нему глубокое уважение. И он ко мне. Когда я говорю, он молчит, когда он говорит, я не перебиваю. У нас это чувство уважения называется а-хэ.

Если у нас есть возможность, то мы ездим на турниры болеть друг за друга. А если нет, то созваниваемся. Он очень открытый человек, позитивный, никогда не грубит. У нас в калмыцком эпосе «Джангар» есть богатырь Орчургин Сээхн Мингиян — он силен, умён, красив, обаятелен. Мой брат как раз на него похож!

— Став призёром Олимпиады, Мингиян изменился как человек?

— Мы с ним простые парни из калмыцких степей. Я всегда напоминаю ему и себе, что ни за какие деньги не вернуть тех друзей, которых могу потерять, если зазнаюсь и забуду про них. Если я отвернусь от них, сказав, что у меня дела, работа, то потом эти дела уйдут, а друзей рядом не будет. Все золотые медали будут глухо лежать на полке. И когда карьера закончится — кто ко мне подойдёт? Я даже радостью своей поделиться не смогу ни с кем.

Олимпиада повлияла на него в лучшую сторону. Он в моральном плане повзрослел, стал увереннее, стал замечать, что на него равняются дети. Вообще, на своей земле мы не избалованы вниманием, а после Олимпиады замечали, что кто-то даже подражает походке брата.

— Вы были вместе в Лондоне. Расскажи, какие эмоции Мингияну пришлось преодолеть на Олимпиаде?

— Трудно даже передать... Представляете, человек всю жизнь занимается любимым делом, ради него на многое закрыл глаза и наконец добился таких высот. Он ехал на Олимпиаду с головой, забитой переживаниями, и с большой ответственностью. На него надеялась вся Калмыкия, весь край и вся страна.

У нас в борьбе очень большая конкуренция, среди россиян это особенно ощущается. Если в Испании, например, единицы выдающихся борцов, которых могут отправлять на Олимпиады из года в год, то в России только в одном весе пятьдесят человек конкурентов, и один лучше другого. Поэтому свой шанс выступить на Играх нужно использовать, как последний.

Европейские старты брату почему-то не удавались. На чемпионате Европы он проиграл схватку за третье место. Потом говорил мне: «Знаешь, вроде бы и не страшно мне, а как будто не везёт». В Лондоне мы с земляками болели за него с трибун. В первом выступлении он проиграл азербайджанцу Ровшану БАЙРАМОВУ, шёл с ковра расстроенный, бил кулаком в ладонь. Мы выбежали к нему, кричим: «Мингиян! Вперёд, калмык!» на нашем языке. Нас задержал секьюрити, пригрозил выгнать.

— Бронза стала для него достижением или поражением?

— Скорее поражением, ведь он рассчитывал на золото. Мингиян по своему состоянию, по потенциалу на тот момент был лучше всех борцов. Но что-то пошло не так: видимо, удача была не на нашей стороне, не в ту минуту и не в ту секунду он начал бороться. В первом периоде проигранной встречи был очень скользкий, спорный момент, можно было бы оценить по-другому. Но возможно, это моя братская защита.
Конечно, немного обидно. Но у нас в Калмыкии уже почти 50 лет не было даже призёров чемпионата России. Поэтому для нашей республики это огромный восторг!

— Где хранится медаль олимпийца?

— У нас в комнате есть алтарь — уголок с комодом, на нём расставлены статуи Будд и иконки. За ними стоит коробочка, мы сами сделали её с братом, и там хранится олимпийская медаль.

Если честно, радует больше не сама награда, а то, что она объединила, сплотила маленькую республику Калмыкию, давным-давно забытый народ. Это дало понять, что наша родина сделала благо, и с неё теперь можно брать пример.

Елена НИКОЛАЕВА

Михаил Гамзин, заслуженный тренер России по греко-римской борьбе, наставник братьев Семёновых

— Когда впервые вы начали тренировать близнецов?

— Они приехали сюда в июне прошлого года на чемпионат России, тогда у них был уровень мастеров спорта. Они сами поехали устраивать свою жизнь именно в Сибирь, поступили в СФУ и нашли меня. Их дядя и министр спорта Калмыкии вызвали меня и сказали: «Мы привезли вам ребят, постарайтесь их приготовить». У них были ошибки, они тогда отставали и технически, и физически. Но за счёт воли, характера, жажды борьбы выросли. На чемпионате России 2012 года Мингиян показал успех: он победил олимпийского чемпиона Назира МАНКИЕВА. А до этого выиграл Гран-при «Иван Поддубный», международные турниры в Турции и Польше. Тогда я почувствовал, что он готов, поднялся на ступень выше. Его заметило руководство и порекомендовало в состав олимпийской сборной.

— Какими коронными приёмами Мингиян добивается побед?

— На тренировках мы делали акцент на швунгах. Это приём, который вышибает любого противника. С ними борьба получается очень интересной. Швунгуют классики, сумоисты, вольники. Понимаете, школы борьбы разные, и отовсюду можно взять нужный приём, который подходит именно этому спортсмену. Ведь к каждому нужен индивидуальный подход, а не шаблон. У Мингияна хорошая «задняя» — это вытаскивание соперника на задней ноге. Этот бросок тянет на 3, а то и 5 баллов. После Олимпиады я перевёл его на категорию выше: из 55 до 60 кг. Теперь нужно ставить физику на этот вес.

—Тяжело было его настраивать на схватки в Лондоне?

— Мы ехали туда за победой. Его заранее готовила вся команда, олимпийские чемпионы беседовали с ним, говорили, что он достоин золота, победит. Все эмоции я убирал, это характерные парни, железные феликсы, они на многое способны. Главное — внушить правильные мысли, чтобы он был уравновешен. Честно говоря, свою задачу на Олимпиаде Мингиян выполнил на «3 с плюсом», я даже не говорю на «4». Хотя его соперник был опытнее, а Мингиян у нас первая ласточка.

На Олимпиаду приехало много болельщиков из его народа, краевые и городские власти. Все кричали: «Ура, сибиряки!». Он ведь учился в Москве до нашего университета, но почему-то его там не поняли, не поверили в него, а здесь поверили. Нужно верить и целенаправленно работать, наставлять, профессионально относиться к делу. Они взрослые ребята, с ними нужно по-взрослому работать.

— Какими словами вы его встретили после итоговой борьбы?

— Он проиграл единственную схватку из пяти. Первое, что я сказал ему: «Успокойся» — он вышел очень расстроенным. Мингиян нацеливался на золото, поэтому воспринял бронзовую медаль как неудачу. Но мы всё-таки принесли медаль сборной России.
Сейчас ребята готовятся к турниру имени Ивана Поддубного, который пройдёт в январе в Тюмени. От края будут выступать около 15 человек, в том числе Мингиян и Санал.

Похожие материалы