Текст: магистрант ИФиЯК Константин СТАРОСТИН с места событий, специально для УЖ

Фотографии: Никита ЗИМИН, Наталья БОЧКОВА

Начало в УЖ №10

­— Самые интересные темы в журналистике — это те, в которых видно, как человек меняется, — сказал во время мастер-класса редактор «Русского репортёра» Виталий ЛЕЙБИН. Летнешкольница Алина, сидевшая рядом, записала это в свою тетрадь. И мне тут же вспомнилось: ещё вчера она с отвращением рассказывала, как спасала в Кимрах бомжа, а уже сегодня съездила туда вновь, чтобы найти его и написать текст.

Например

Это была самая короткая в мире лекция про то, как разговорить героя. Читал её (вернее просто — сказал) главный редактор «Кота Шрёдингера» Григорий ТАРАСЕВИЧ.

— Чтобы собрать нужную информацию, достаточно…, — выводит маркером слово «Например?». — Расспрашивайте собеседника, выпытывайте подробности, постоянно просите уточнить что-либо.

Чтобы использовать «например», важно сначала установить контакт. Можно сделать это, либо сразу сказав, кто вы, либо начав ругать журналистов, которые пишут коряво и неправду, а вы всё измените. Ещё часто с охотой помогают тем, кого заставила работать по заданию редакция. Потому что люди любят спасать людей.

Накрыло

Соседка уже двадцать минут ползает вокруг своей палатки: ночью был такой ураган, что у неё выдрало колышки.

— Я такая открываю глаза и думаю — всё, кранты! Гром, наверное, минуты две не прекращался.

Так что все предыдущие дожди ещё не так страшны.

Тебе не стыдно

Вы учитесь на тройки. Вроде бы это вас не устраивает, но становиться отличником почему-то не торопитесь. Почему?

Ответ во время мастер-класса дал Лейбин. Говорил он не про оценки, но эта теория применима ко всему: если человек чем-то не доволен, но всё равно продолжает этим заниматься — значит… его всё устраивает! А задумывает когда-нибудь изменить ситуацию только потому, что она противоречит его внутренним этическим установкам. Утешив себя мысленно, человек успокаивается и по-прежнему не собирается ничего менять: ему максимально комфортно и так.

Поэтому свой следующий текст тоже отправлю в редакцию в день сдачи номера.

Умный мужчина рассказывает анекдот

СОКОЛОВ-МИТРИЧ пошутил:

— Может ли журналист изменить жене?

— Нет, журналист вообще ничего изменить не может.

Через преодоление

— Чё там Лейбин говорил надо не забывать в поле? — с утра не могли вспомнить двое.

Заброшенный лагерь, в котором развернулась школа, стоит между подмосковными городами. Почти каждый день ездили в Кимры и Дубну. Там — искали героев, это ещё называлось «выходом в поле».

— А! Всё лучшее делается через преодоление, — вспомнили парни.

— Чё-то ещё вроде было…

— Да ладно, сами справимся.

Мне тут же вспомнились слова редактора: «Всегда интересно читать про то, как люди делают себя в жизни, когда им никто не подсказывает».

Выбор есть всегда

Одна из дежурных смен взяла и заварила во всех чанах только перловую кашу. Было так обидно осознавать, что у тебя нет выбора. Раньше можно было либо рисовую накладывать, либо манку. А тут одна перловка! Хотя выбор-то есть всегда: я остался голодным.

Формула успеха

Репортёр Дмитрий Соколов-Митрич вывел формулу плохого репортажа.

— Если бы свой текст «Саратов должен быть разрушен» написал по такой схеме: «А + А+ Б + А + А + А + Б + А + А» (за А возьмём подтверждение тезиса «в Саратове всё ужасно»), то получился бы плохой репортаж. Важно, чтобы в тексте было поступательное смысловое движение.

До формулы хорошего материала летнешкольники уже додумались сами: «А +Б+В+Г+Д…».

Как стать редактором

— В редакцию нужно заходить уже с готовым набором тем, — повторил после лекции Григорий Тарасевич. — Однажды на планёрку я принёс листик, на котором дома написал 84 темы. Из кабинета тогда вышел в должности редактора отдела науки «Русского репортёра».

Как репортёру действовать на местности

Услышано на лекции Дмитрия Соколова-Митрича.

— Нужно быть восприимчивым ко всему.

— Любите людей и не делите их по принципу хороший/плохой. Важно услышать и понять правду каждого.

— Не замыкайтесь в своей картине мира. У всех они разные!

— Найдите себе редактора-друга: не того, кто пишет лучше, а того, кто оценит холодным взглядом.

Намедни

Леонид ПАРФЁНОВ опоздал на два часа.

— Мы только что посмотрели всей школой фильм «Цвет нации», скажите, что вы хотели им сказать? — спрашивает школьница мастерской репортажа.

— Спасибо за вопрос. Дальше! — говорит Леонид.

— Есть ли кадры, которые не вошли в картину?

— Нет! Я уважаю труд своей команды, лишнего мы не снимаем, — ответил мастер.

После встречи у меня в тетради осталось два тезиса:

— Когда понимаешь метод, тогда понимаешь, как будет строиться работа.

А второй записал неразборчиво.

Прогноз

— Что будет с профессией через пару лет? — Соколов-Митрич повторяет заданный ему же вопрос. – Уже сегодня многие СМИ не изготавливают, а просто распространяют контент. По сути, съёмка программ и написание текстов уже стало отдельными отраслями, этим сегодня занимаются разные лаборатории (например, «Однажды»). А СМИ и дальше будут работать по принципу кинотеатров: покупать новинки и ставить их в сетку.

Практическую пользу имело обсуждение готовых репортажей с руководителем мастерской, редактором одного из отделов научного журнала «Кот Шрёдингера» Алёной ЛЕСНЯК. Сейчас вы сами убедитесь в этом: перед вами — и отрывки ещё не отредактированной версии материала магистранта ИФиЯК СФУ Константина СТАРОСТИНА, и вариант, получившийся после обсуждения и одобренный для печати в «Русском репортёре».

Примечание: единственное, что совсем не поменялось в тексте — заголовок и подзаголовки.

Лишить беспечности

Как подмосковный печник научился греть душу себе и людям

Рабочая тяга

Первоначальная версия:
На шифоньере у Валентина Александровича стоит старенький баян. Иногда — чаще зимой — он достаёт его; пальцы сами находят нужные клавиши. Играть печник может долго: «музычка для души» успокаивает. Как и поездки на велосипеде за хлебом. Дедушка так быстро крутит педали, что обгоняет проезжающие автомобили. Белоснежная кепка, которая всегда набекрень, искры в глазах —такие же, как у юношей-максималистов. И не верится, что Валентину Александровичу 76. Держит печника в тонусе и даёт ему энергию невероятная тяга к профессии.

Финальная версия:
— Неужели два простых работяги могут быть умнее, чем всё советское государство?! — Валентин возмущённо трясёт чертежами, вытащенными из тайника. — Конечно, куда нам до них. Но почему, задыхаясь, должны страдать простые кочегары? А потому что умники из комитетов в позу встали: мол, ничего не может быть лучше типовых проектов — и живи как хочешь. Даже в расчёт не брали, что использование предложенной нами схемы на территории Московской области — в том числе в Дмитрове и Мытищах — подняли эффективность теплосетей.

Растопить интерес

Первоначальная версия:
Наладились отношения с котельными в армии. Там-то командир отделения, узнав, что солдат Жильцов до службы работал печником, попросил его заглянуть в котельную части — а то все кочегары от дыма задыхались! Валентин Александрович сначала испугался немного: раньше ведь никогда с котельными дела не имел. Поразмыслив хорошенько, решил — раз печи складывает так, что расход дров и угля сокращается вдвое, а теплоотдача возрастает и дыма снаружи почти не бывает, то почему бы не попробовать и с котельной?! После того как он заменил всю кладку и даже расстановку котлов, было решено затопить. Командир зайти побоялся — вдруг задымит так, что задохнутся все?!

Финальная версия:

Когда Валентин служил в армии, к нему однажды подбежал командир отделения: «А ну иди, помоги, там все от дыма задыхаются, ты ж печник как-никак».

Парень сначала испугался немного: раньше никогда с котельными дела не имел. А поразмыслив, решил – раз печи складывает так, что расход топлива вдвое сокращается, а теплоотдача растёт и дыма снаружи не бывает, то почему бы и не попробовать с котельной?

— Когда заменил всю кладку и даже расстановку котлов, решили с мужиками затопить, — заметно начинает волноваться. — Командир зайти побоялся: вдруг задымит так, что задохнутся все?!

Простояв минут десять, спрашивает:

— Ну что, ребятки, топить будем?
— А мы уже и так топим, — отвечаю.
— А где весь дым?!
— Не будет больше.

С тех пор дыма в котельных, которые переделывал Жильцов, не было никогда.

А ТЕПЕРЬ ЧИТАЙТЕ ИТОГОВУЮ ВЕРСИЮ ТЕКСТА

Лишить беспечности

Как подмосковный печник научился греть душу себе и людям

У Валентина Жильцова из Кимр дома есть несколько тайников. Там запрятано самое ценное, что есть у печника в жизни. Периодически проверяет каждый.

Рабочая тяга

— Неужели два простых работяги могут быть умнее, чем всё советское государство?! — Валентин возмущённо трясет чертежами, вытащенными из тайника. — Конечно, куда нам до них. Но почему, задыхаясь, должны страдать простые кочегары? А потому что умники из комитетов в позу встали: мол, ничего не может быть лучше типовых проектов — и живи как хочешь. Даже в расчёт не брали, что использование предложенной нами схемы на территории Московской области — в том числе в Дмитрове и Мытищах — подняли эффективность теплосетей.

Все собственные чертежи и расчёты у Валентина хранятся в отдельной папке. Каждый раз он прячет её под телевизор.

Приходится, облокотившись на кресло, вставать на колени. Когда далеко запрячет, ищет в таком положении долго. При этом что-то нашептывает. Выглядит так, как будто молится.

— Чё возишься с ними? — Алла уже третья спутница жизни Валентина. Как и прежние, особо не разделяет значимости его проектов. — Тебе уже 76 лет, пора бы и успокоиться.

— Ну я же, когда ты у плиты стоишь, не учу, как правильно суп варить, — печник начинает заметно нервничать.

— Суп... Суп… Х*юп! — не находит, что ответить Алла.

Валентин собирается и уходит в гараж. За велосипедом. До него путь неблизкий. Во время таких прогулок почти всегда размышляет.

— Всё надо делать по совести, тогда остальные страдать не будут, — бодро шагая, говорит он. — А то приноровились: сделают некачественно — и бежать! Дым потом валит во все щели, кочегары бедные задыхаются. Раньше даже помирали от угарного газа. Знали бы, скольких я своей переделкой спас. Сейчас работник и вроде поответственнее относятся к делу. И понимают, как важно дарить тепло — кто ж не хочет в комфорте жить! Как доделаю очередную печку, вздыхаю спокойно: точно добрым словом помянут в морозец. И на душе как спокойнее становится. Теплее что ли…

Взяться за попечительство

Лет с шести Валентин уже ходил с отцом на калымы: смотрел и запоминал, как правильно делать печки. Постоянно спрашивал про кирпичики и переделку, иногда даже подзатыльники за повышенную любознательность получал. Отец говорил: «Подрастёшь — тогда поймёшь!».

Когда подрос, втянулся настолько, что начал сбегать с уроков — помогал папке. И сам учился.

— Преподавательница математики даже несколько раз вызывала родителей в школу, — с улыбкой вспоминает Валентин. — Но потом сама поняла, что нет толка: раз хочет парнишка — пусть учится.

Так и начал мальчишка чертить в блокнотике не гипотенузу, а верные способы обмуровки. Записывал подробно, чтобы не забыть. Дед Жильцова тоже помогал ему советом — потому что и он, и прадед тоже делали печи в домах. А когда Валя засматривался на котельные, папка начинал ругаться: «Говорил мне, лучше туда не лезть, потому что подобное придумывают грамотные инженеры. Простым печникам с такими умами не тягаться».

Растопить интерес

Когда Валентин служил в армии, к нему однажды подбежал командир отделения: «А ну иди, помоги, там все от дыма задыхаются, ты ж печник как-никак».

Парень сначала испугался немного: раньше никогда с котельными дела не имел. А поразмыслив, решил — раз печи складывает так, что расход топлива вдвое сокращается, а теплоотдача растёт и дыма снаружи не бывает, то почему бы и не попробовать с котельной?

— Когда заменил всю кладку и даже расстановку котлов, решили с мужиками затопить, — заметно начинает волноваться. – Командир зайти побоялся: вдруг задымит так, что задохнутся все?!
Простояв минут десять, спрашивает:
— Ну что, ребятки, топить будем?
— А мы уже и так топим, — отвечаю.
— А где весь дым?!
— Не будет больше.

С тех пор дыма в котельных, которые переделывал Жильцов, не было никогда.

Вне системы

После армии Валентин так увлёкся переделкой котельных, что даже записался на специальные курсы в кимрское городское профессиональное техническое училище. Там у него случился конфликт с одним из преподавателей.
— Инженер-строитель Николай Рогунов однажды выставил меня за дверь, — вспоминает печник. — Потом это повторялось трижды. А всё потому, что я при всём классе выдал ему: «Чему это вы нас тут учите, какие-то неправильные схемы…».

Вот Ильич (его так Валентин потом всегда называл) и выставил умника. А через пару дней в коридоре они разговорились, Валентин показал наставнику собственные чертежи, которые разнились с типовым проектом котельных, объяснил, почему, по его мнению, строить нужно именно так. Ильич заинтересовался ими. Даже помог: подготовил расчёты аэродинамических параметров вытяжки котлов и заново — со всеми размерами – перечертил схему Валентина. Потом предложил её запатентовать. Многих усилий, нервов и финансовых расходов это стоило. Зато «выиграли» — в 1994 году подмосковный печник и учёный инженер запатентовали собственную систему отопления.

Изобретение Жильцова — Рогунова содержит всего два водонагревательных котла, их секции установлены на боковых стенках фундамента. Между ними смонтирована решетка — она разделяет полость поддувала и камеры сгорания, которая соединяется с внешними и внутренними газоходами. Каждый из них потом совмещается с начальным участком сборного борова, а с конечным соединяется дымовая труба.

— Были, конечно, в Союзе и другие изобретения, — снова нагнувшись за своими чертежами, говорит Валентин. — Например, установка, содержащая водонагревательные котлы, которые соединяются со сборным боровом с помощью газоходов. А он уже — с дымовой трубой. Но там слишком большой расход топлива. Наша-то схема обмундировки действующих котлов позволяет при реконструкции старых котельных и строительстве новых экономить до 50% угля, гарантирует резкое снижение строительных и эксплуатационных работ, повышает КПД котлов до 30%. Даже снижает выбросы отходов топлива в атмосферу в 2-3 раза. А внедрять её никто никуда особо не стал. Кроме нас.

Ставшие настоящими друзьями Ильич и Валентин обращались в разные государственные структуры: в Госкомитет СССР по делам изобретений и открытий, разные министерства РСФСР и даже в НИИ сантехники.

— Везде признавали значимость, но отписывались, что внедрять подобное — не в их компетенции, — меняясь в лице, говорит Валентин. Для него это были последними из дровишек, которые подкинули в топку главной идеи жизни. — Решил: если никому не надо, сам возьмусь. С тех пор и переделываю типовые котельные только согласно расчётам Ильича, которого уже нет в живых.

Тихий шёпот

— Обязательно надо переночевать с готовенькой, — рассказывает Валентин про то, как обычно идёт у него строительство печей. — Одну могу дней десять делать, ну когда и раньше заканчиваю. Первый день всегда приглядываюсь, остальные работаю. А последний оставляю только на то, чтобы оценить красавицу: смотрю, все ли бока ровные, как плитка прижилась. Топлю новенькую сам.

Если работа намечается с выездом, то за доставку, жильё и еду полностью отвечает заказчик. Дедушка говорит, что ему никак нельзя отвлекаться: «Хочешь печку нормальную — будь добр позаботься о мастере».

— Сейчас покажу тебе главное сокровище, — вновь Валентин садится перед телевизором на колени. Аккуратно из файла достаёт фотографии готовых построек, разворачивает так, чтобы не помялись.

— Эти печи сам на местной базе отдыха поставил, — говорит он, показывая снимки. — Командовал целой бригадой, можно сказать «прорабом» был. Посмотри, какая красота! Посмотри же. Потом позвонили: мол, сам Путин на этой русской печке спал. Понравилось. А её я построил. Где-то камин был…

Валентин не может найти ещё один снимок. Бросив на пол остальные бумаги, снова лезет под телевизор. Тут его шёпот явно становится похожим на ругательства. Перерыв всё, садится.
— Спёрли, видимо, – вздыхает
— А кто мог?
— Да приходят журналисты, им постоянно показываю. Или воры может залезли… Где ж камин-то теперь отыскать?! Такой красавец у меня получился. Вот черти!

Константин СТАРОСТИН