Русые волосы с проседью, добрые голубые глаза, морщинок почти нет. Только когда Владимир Данилович улыбается, они осторожными линиями появляются вокруг губ. Улыбается он часто — открыто и доверительно, будто вы знакомы тысячу лет, и он не преподаёт у тебя физическую культуру, а на правах близкого дядюшки заехал в школу — так, повидаться.

Сколько я себя помню, Владимир Данилович полностью посвящал своё время школе, часто в ущерб собственным интересам, семейной идиллии и, бывало, финансовой стабильности. Он был не просто моим учителем, но и отцом подруги, поэтому знала я чуть больше, чем другие его ученики.

Ирина Александровна, его жена, которая преподавала в начальных классах, часто говорила: «Школа ему и дом, и семья, и самый опасный враг». Владимир Данилович уходил каждый день в семь утра и возвращался в десять тридцать вечера: летом нужно помочь скосить траву на стадионе, привести в порядок инвентарь, подсобить ученикам с прыжками, метанием, подготовить к соревнованиям по лапте. Зимой — расчистить каток, натереть лыжи, найти пропавшие коньки и собрать команду по хоккею. Дел хватало всегда, сил — почти всегда. На моей памяти Владимир Данилович болел всего два раза, оба меньше недели; в это время отменялись секции, никто не нёсся на перемене к спортзалу, чтобы покидать в корзину баскетбольный мяч, школьная жизнь текла уныло и тихо.

В это время почти с сорокаградусной температурой Владимир Данилович заполнял дома документацию, улаживал вопросы, связанные со сдачей ГТО, составлял перечень необходимого школе инвентаря. Когда температура так и не спала через три дня, и ему пришлось ехать в районную больницу сдавать анализы, он свернул сначала в магазин спортивной атрибутики.

«Надо купить грамоты, кубок и две медали, — написал он своей дочери. — Только маме не говори, пусть думает, что я уже в больнице».

В тот день на приём он не попал, опоздал к своему времени.

Не было людей, которые отзывались бы о Владимире Даниловиче плохо, школьники не чаяли в нём души: малыши бежали обниматься, старшеклассники всегда здоровались и спрашивали, как обстоят дела. Директор каждый понедельник выражал ему признательность и огромную благодарность.

Всё то, что, по мнению Владимира Даниловича, было необходимо для развития спортивных навыков — коньки, лыжи, хоккейная экипировка, мячи, — он часто докупал сам. Школе иной раз не хватало финансирования для закупки инвентаря, и Владимир Данилович, не принимая никаких возражений, вкладывал часть своей зарплаты.

Я помню много случаев, когда нам доводилось ездить на соревнования, и в автобусе кто-то из ребят говорил, что забыл деньги, кому-то просто их не хватало, и Владимир Данилович покупал пироги и булочки всей команде либо протягивал слегка помятые купюры этим ребятам. Шутил, мол, это поощрение за хорошую игру. Никогда ничего не просил вернуть.

Этот человек служит для меня потрясающим примером того, как нужно любить свою работу и людей. Мне кажется, Владимир Данилович — человек призвания: он не просто выбрал эту работу, он посвятил ей всего себя, а это дорогого стоит.