Три мира Рихарда Зорге

Это эссе прислал нам Юрий Николаевич БЕЛОКОПЫТОВ, доктор психологических наук, профессор Юридического института СФУ. Вот как он говорит о себе: «Моя жизнь обычна для людей старшего поколения. Близкие родственники нашли себя в профессии учителя. Выбрал профессию педагога и я. После окончания педагогического института сразу же представилась возможность работать директором средней школы. Служил в Советской Армии. Уже в университете написал и защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Издал полдюжины научных книг, более 200 публикаций. В жизни везло на замечательных людей. Люблю Красноярск, студентов, свою работу, кафедру. Общий стаж в трудовой книжке уже 53 года. Люблю просматривать новые книги и покупать их в книжных магазинах. Дома библиотека более 30 тысяч томов. Увлекаюсь фотосъёмкой, в городе прошло девять моих персональных фотовыставок. Иногда, под настроение, что-либо пишу в виде эссе».

Одно из таких эссе мы сегодня предлагаем университетскому читателю. Нам кажется, это особенно уместно накануне 22 июня.

Двери скоростного вместительного лифта распахнулись, и в него грациозно впорхнули три японские девушки. «Коничва», — поприветствовал я их, что по-японски «здравствуйте». «Вы говорите по-японски?» — уточнила по-русски девушка, которая была ближе ко мне. «Увы, нет. Всего лишь несколько фраз, — ответил я. — Всю жизнь мечтал побывать в Японии, но так и не удалось. Зато приятно видеть вас в Москве». — «Мы в МГУ оформляем стажировку», — улыбнулась собеседница. Лифт щёлкнул и начал отсчитывать этажи главного высотного здания МГУ на Воробьёвых горах. Когда едешь со случайными попутчиками, например, в лифте или поезде, стена недоверия с незнакомыми людьми часто тает.

«Не хотите быть гидом в административном здании?» — поинтересовались они. — «Ой, нет, еду в кинотеатр «Звёздный» смотреть фильм о Рихарде Зорге». — «О! Рихард Зорге. Ваш разведчик. Он много сделал для того, чтобы не было войны. У нас в Японии к нему очень тёплое отношение».

Лифт остановился на первом этаже. «Сайонара», — попрощался я с японками. «Сайонара», — ответили они втроём на прощание, что означало «до свидания». Больше я их никогда не встречал…

Громадное здание со шпилем гудело автономной жизнью десятков тысяч студентов и профессуры. В то время, в 80-х годах, мы с женой были молодыми аспирантами, жили в главном здании МГУ на 13 этаже. Иногда видели, как к главному входу подъезжали лимузины из ЦК и их выходил встречать сам ректор МГУ Анатолий Алексеевич Логунов. Из нашего окна вдали были видны купола собора в Кремле. Чуть левее просматривалось громадное здание библиотеки имени В.И. Ленина. Сейчас это уже Российская библиотека. Мы с самого раннего утра до позднего вечера пропадали в её читальных залах. Цепка ностальгическая память о столице нашей страны, которая за это время сильно изменилась, да и москвичи тоже. Но нам в жизни очень везло на хороших людей и на хорошие умные книги.

Р. Зорге

Р. Зорге

Долгое время в моей памяти занозой сидел образ Р. Зорге. Поэтому спонтанно в квартире возникло несколько больших полок с книгами о Японии, об истории разведки, в том числе и о Зорге. Удивительно то, что Рихард Зорге и профессиональный разведчик Рудольф Иванович Абель получили в своё время партийные билеты в одном и том же райкоме партии г. Москвы. В разведку попадают только избранные. Но созвучие их судеб не только в этом. Арестованного Р. Абеля, обменяли на сбитого над Свердловском лётчика-шпиона Пауэрса. Обмен произошёл на МОСТУ в Германии. В стране, где прошла молодость Зорге. Разрешение на обмен было получено от самого президента США Дж.Ф. Кеннеди. Но это уже другая, отдельная история.

После наших защит дома, в Красноярске, появилась громадная научная библиотека по философии и психологии. Так, например, в научных трудах знаменитого психолога Карла Густава Юнга описан своеобразный психологический феномен синхронии. Учёный отмечает, что определённый отрезок времени повторяющиеся переживания вращаются вокруг одного смыслового центра событий. События эти протекают вне пространства, времени и причинности. В нашем примере это фильм о докторе Зорге, ненароком разговор о нём с японками в лифте и случайно купленная в тот же день в букинисте на Калининском проспекте книга о нашем разведчике.

Хотелось бы на основе анализа материала из открытых источников показать психологию личности легендарного Человека с большой буквы. Наметить штрихи к психологическому портрету Зорге. Его ностальгию, переживания, фрустрацию, стрессы и психологическое выгорание от нечеловеческого перенапряжения. Показать, как трудно ему было быть «своим среди чужих, чужим среди своих». Ибо он чётко ориентировался на вечные человеческие ценности, ради которых и отдал свою жизнь.

Структура эссе упорядочена в три мира Зорге, где смысловым лейтмотивом становятся образы разных МОСТОВ, являющихся знаковыми на его жизненном пути.

***
Итак, мир первый — Москва.

Познакомился он со своей русской женой Максимовой случайно. Зорге решил прогуляться от Красной площади по Москве. Яркое солнышко начало припекать. И вдруг рядом с Центральным телеграфом он увидел её. Она покупала газированную воду. Зорге ждал. В цилиндрических прозрачных стеклянных сосудах был рубинового цвета сироп. Продавщица в белоснежном фартуке наливала вначале в гранёный стакан одно деление сладкого сиропа, а затем, «пшикая», добавляла в него газированную воду. Вода пенилась искрящими на солнце пузырьками. Газированная пена быстро спадала, и в стакан вновь доливали газированную воду до каёмочки. А уже затем наполненный прохладный стакан отдавали покупателю. Девушка с газированной водой отошла в сторону от продавщицы.

Зорге, чтобы увидеть её глаза, подошёл познакомиться. Он представился «Рихард», увидёл её большие серые глаза и… влюбился. Оказалось, что девушка работает на одном из московских заводов. Гуляя вместе, они от знаменитого Елисеевского магазина вернулись к Александровскому саду. Здесь, неожиданно для себя, совершенно на пустом месте, они попали под проливной слепой летний дождь. Укрыться было негде. В образовавшихся лужах на асфальте лопались большие пузыри. Ярко светило солнце. Он и она стояли промокшие до последней нитки, с них ручьями сбегали потоки воды. Она была в простеньком ситцевом платье и босоножках…

В 1930 году он был командирован в китайский Шанхай. Когда же вернулся в 1933 году, они стали мужем и женой. Два года спустя он приезжал в последний раз на две недели в Москву. Утром его вызвали в Центр, где он написал отчёт о проделанной работе и получил новые инструкции. Теперь это был уже не Китай, а Япония. На следующий день он читал лекцию о международном положении для членов ЦК и Сталину. Вечером, вместе с Катей, пошёл в кинотеатр «Ударник». Там давали нашумевший чёрно-белый звуковой фильм «Весёлые ребята», с восходящей звездой советского экрана Любовью Петровной Орловой, отличавшейся задором, оптимизмом и редким лирическим дарованием. Билеты на этот фильм были самыми дорогими в Москве. Люди смотрели его по нескольку раз.

В кинозале Зорге вспомнил, что этот фильм за рубежом демонстрировался под другим названием «Москва смеётся» и получил приз на кинофестивале в Венеции. В памяти всплыла информация, что Сталин, который любил собирать у себя цвет науки, культуры и искусства, тоже боготворил Л. Орлову как артистку театра и смотрел фильмы с её участием. Увидев на одной из таких встреч актрису с мужем, режиссёром Григорием Васильевичем Александровым, он сказал: «Ты Орлову не обижай, а то мы тебя повесим». — «За что?» — удивился режиссёр. — «За шею», — ответил хозяин мероприятия.

После просмотра фильма Катя что-то эмоционально говорила. А он, проходя мимо Дома на Набережной, почему-то глубоко вздохнул, но Кате ничего не сказал. У Зорге неожиданно возникло щемящее, тревожное чувство несоответствия. Фильмы, которые они смотрели в его последний приезд в Москву, тоже были светлые, наполненные искрящейся добротой. При этом в стране начала ощущаться какая-то тягучая напряжённость и подозрительность. Он это подсознательно чувствовал. Куда-то начали исчезать старые чекисты, которые работали ещё с Ф.Э. Дзержинским. Потом напряжённая работа в Японии отодвинула это тревожное чувство на второй план.

Они несколько раз туда и обратно прошли по старому Большому Каменному мосту. Полюбовались в Москве-реке отражением Кремля, особенно рубиновыми пятиконечными звёздами на шпилях кремлёвских башен. Звёздами только что заменили двуглавых орлов. Выглядели они очень красиво, хотя тогда ещё не светились. Переживания этой последней встречи с Катей на МОСТУ остались у Зорге в щемящей памяти. Больше им в жизни не суждено было встретиться. Хотя у него уже было гражданство Советского Союза.

Рихард Зорге уехал в длительную командировку в Японию. Екатерина Александровна Максимова осталась ждать. «Надо же, — затем часто вспоминал он вдали от Москвы, — как во французском романе. Увидел писатель в кафе Парижа красивую женщину в модной шляпке, прикрывавшей глаза. Захотелось взглянуть на них. Посмотрел и влюбился»… Да, и он влюбился. Иногда вместе с шифровками передавал для Кати редкие весточки с поцелуями и словами любви. Чекист с Лубянки читал ей эти весточки, переводя с немецкого языка на русский.

Сталин не доверял информации Зорге. Все даты нападения Германии на СССР оказались не подтверждёнными. Зорге начинал нервничать. Ведь он информацию перепроверял по нескольку раз. Но Гитлер вёл какую-то свою игру.

Всё резко изменилось, когда немцы уже рвались к Москве. Сталин понимал, что сдавать Москву нельзя. Это не времена Кутузова в 1812 году, когда на совете в Филях решили ею пожертвовать. Осенью 1941 года столицу надо было удержать любой ценой. Зорге в очередной радиограмме ещё раз подтвердил, что в ближайшее время японцы не предпримут нападения на СССР. Они будут воевать на Тихом океане против США. На этот раз информации поверили. Двадцать шесть сибирских дивизий, которые находились на Востоке, были срочно переброшены на запад. Шестнадцать из них защищали Москву.

Парад в то морозное утро был коротким. Кинооператоров, без объяснения, ранним утром привезли на Красную площадь. У многих из-за проявленной секретности не оказалось киноплёнки. Сняли колонны солдат, трибуну Мавзолея. Сталин выступил с речью, снимать которую было уже нечем. Когда ему об этом сообщили, он отнёсся с пониманием. Ещё раз, но уже в помещении он зачитал свою речь. В кадрах кинохроники, которые вмонтировали в парад, морозный пар дыхания «отца народов» отсутствует. Солдаты и офицеры сразу же уходили и уезжали на передовую. Наступление немцев под Москвой захлебнулось. Только ради этого стоило держать советскую агентуру в Японии…

Много лет о Рихарде Зорге было мало кому известно. Хотя на Западе его образ широко использовался в публикациях, монографиях, газетных статьях. Но подавался он в стиле Джеймса Бонда.

Много путешествовавший по планете Ю.А. Гагарин посмотрел в Париже снятый о разведчике художественный фильм. И когда был с визитом в Японии, то решил побывать на могиле Зорге. Посольские работники стали его от этого отговаривать. Юрий Алексеевич очень возмутился. Он заявил, что у него есть с собой пятьдесят долларов: «Купите цветы и венок с надписью «Первому разведчику от первого космонавта». Зная прямолинейный характер Юрия Алексеевича, можно предположить, что история недалека от истины.

В 1964 году Никита Сергеевич Хрущёв, по заведённой руководителями партии традиции, смотрел у себя очередной художественный фильм. На этот раз на просмотр привезли фильм режиссёра Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?». Просмотр произвёл на генсека очень сильное впечатление. «Это действительно реальный человек или вымысел?» — спросил он генерала с Лубянки. В ответ на запрос Н.С. Хрущёву привезли личное дело и все документы о разведчике. После прочтения тонкой папки Никита Сергеевич долго молчал. А затем неожиданно для всех, впервые, ни с кем не посоветовавшись, он продиктовал указ о награждении Рихарда Зорге званием Героя Советского Союза (посмертно). Указ был подписан — правда, через месяц, 5 ноября 1964 года, уже после отставки Н.С. Хрущёва.

***
Мир второй — Токио.

Зорге был блестящим аналитиком. Обладал высоким интеллектом и высокой самоорганизацией воли в достижении поставленной цели. Именно благодаря этому судьба связала его с разведкой в 1929 году. Находясь в Токио, он как журналист работал на полдюжины крупнейших немецких газет и журналов. Статьи в этих газетах читали не только в германском посольстве, но их читали Гитлер, Гиммлер, Геббельс. Ещё бы, Зорге был дважды доктор. Доктор государства и права и доктор по экономике. Он был профессионалом в анализе политической и идеологической надстройки Японии того времени. При жизни он написал три книги. Позже, в японской тюрьме, им были написаны мемуары, которые затерялись.

На Европу уже накатывался каток фашизма. Существовала известная ось Берлин – Рим – Токио. Посольство Германии в Токио жило своей обычной, размеренной с немецкой педантичностью жизнью. Закрытая культура японцев держала европейцев на расстоянии. Поэтому периодически в посольстве устраивали вечера для диаспоры европейцев. Классическая музыка известных композиторов Германии и Австрии наполняла залы. Знаменитая немецкая звуковая аппаратура того времени создавала реалистичный звуковой купол звучания. Зорге стал пресс-секретарем в подчинении генерал-майора Ойгена Отта, германского посла в Токио. Присутствуя на подобных культурных мероприятиях, он отмечал про себя, что никак не может совместить: великие умы философов Германии и коричневая чума. Они противоречили друг другу.

Зорге был из семьи потомственных интеллигентов, имел многочисленные контакты и связи с академической средой. В Токио у него собралось около тысячи книг по Японии. Книги стояли на полках от пола до потолка. Впоследствии, когда он стал правой рукой германского посла, акцент его деятельности резко изменился. Глубокие аналитические сводки Зорге теперь ложились на стол шефам немецких разведок: адмиралу Канарису и Вальтеру Шелленбергу. То, что Зорге «работал» на немецкую разведку, в Москве знали. То, что из идейных побуждений он работал на Москву, в Берлине и не догадывались. По воспоминания В. Шелленберга, Зорге присылал им объективную информацию о политике Японии. В то же время из Берлина шла в посольства информация и дезинформация об истинных целях Германии. Поэтому получаемая в Москве от Зорге информация постоянно менялась.

Расположение посла позволило Зорге знакомиться с совершенно секретной информацией, поступающей из Берлина. Не только знакомиться, но посылать в Москву фотокопии всего, что он мог читать в одиночестве в здании посольства. У Зорге были три плёночных фотоаппарата. Две немецкие «Лейки» и один «Минокс», который появился в 1937 году. В микрофотосъёмке «Минокс» превосходил всех и вся. Фотоплёнки хватало на 50 снимков. До войны его выпускали в Прибалтике. Им пользовались не только немцы, русские, но и разведки всей Европы.

Когда разросся персонал посольства, появилась очень жёсткая секретность, и стало очень сложно работать даже с этой миниатюрной фотоаппаратурой. Из-за жёсткого контроля в Японии за иностранцами возникли также проблемы передачи микроплёнок связными. Поэтому сами собой всплыли вопросы с передатчиком и радистом. Через три границы передатчик не повезёшь. Его необходимо было собрать из имеющихся радиодеталей на месте, в Токио. Кроме того, требовался профессиональный радист, предыдущий был трусоват. Радист нужен был ещё и как шифровальщик в одном лице.

Выбор пал на Макса Клаузена. Ранее он работал вместе с Зорге в Шанхае. В то время этот город был центром всех разведок мира. Намечался передел мира, и на рации не работал разве только самый ленивый. После Шанхая Макс ремонтировал трактора в республике немцев Поволжья. Зорге настоял на этой кандидатуре, и его просьбу выполнили. Радист собрал передатчик по самой примитивной схеме, из тех радиоламп, которые удалось достать на месте. Частота «плыла», но по мощности рация доставала до нашего Владивостока.

Макс помогал Зорге вместе со своей женой, к выбору которой Зорге имел когда-то самое непосредственное отношение. Однажды в ресторане Макс Клаузен подошёл к нему с обаятельной девушкой и произнес: «Вот она, о ком я тебе говорил». Зорге попросил разрешения пригласить девушку на танец. Он хорошо вальсировал, но припадал на одну ногу – результат ранения в Первой мировой войне. После танца подошёл к Максу и шепнул на ухо: «У неё красивые глаза. Мой ответ: я разрешаю тебе жениться на ней».

Теперь можно было отправлять секретную информацию через эфир. Зорге переключился на радиограммы. Так был создан информационный МОСТ Токио — Москва. Образовали его десятки тысяч точек и тире азбуки Морзе. Потоком шли радиограммы с колонками цифр от «Рамзая». Сокращенно РЗ — агентурный псевдоним Рихарда Зорге. Из-за работы японских пеленгаторов постоянно менялись места дислокации работающего передатчика. Расшифровать многочисленные радиограммы японцам долгое время не удавалось. Для расшифровки надо было иметь хотя бы одну из двух одинаковых книг, которые были у Зорге и в Центре, в Москве. Колонки по пять цифр обозначали страницу, строку и ряд. Когда же ядро группы Зорге арестовали, то по найденной книге расшифровали все его радиограммы за несколько лет. Подобный метод шифровки применялся у немцев на знаменитой механической «Энигме», для шифровок с немецких подводных лодок. «Энигму» случайно захватили союзники и читали всю секретную информацию.

Но до провала это была мощная интернациональная организации, которая работала под руководством Зорге на разведку СССР. Уже после окончания Второй мировой войны американские спецслужбы несколько лет собирали по крупицам материал о развлетвлённой агентуре, так как большая часть материалов погибла во время бомбежек Токио. Сочли, что организация достойна изучения в разведшколах США как образец работы резидента. Она превосходила по организованности даже знаменитую европейскую Красную капеллу под руководством Леопольда Треппера, так как Зорге работал в сложнейших условиях на Востоке, где иностранец всегда остаётся иностранцем. Семьдесят пять тысяч сотрудников военной полиции «Кэм пэй тай» пристально наблюдали за каждым. И разведывательная сеть Зорге по существу была единственной для нашей страны на Востоке. В отличие от Запада.

Работая в Токио, с большим трудом приходилось собирать по крупицам необходимую информацию и составлять из этой мозаики истинную картину событий и дел. В сборе и хранении информации Зорге здорово выручала великолепная память. Немцы постоянно для своих посольств отправляли и дезинформацию. Они исходили из принципа: если знают двое, это уже не секрет. Приходилось аналитически отделять одно от другого. Для этого он использовал и всё своё обаяние, и профессиональное чутьё. Но иногда и на семь рядов проверенная информация не подтверждалась. Это напрягало отношения с Центром. Зорге нервничал, срывался на японской гражданской жене, которая его безумно любила. Высокий, статный, с волевым лицом и каштановыми волосами, интеллигентный - он нравился женщинам и мог найти к ним ключик. Рихард знал, что иногда они могут говорить одно, думать другое, а делать третье, но он понимал психологию женщин. Некоторые из них были для него источником информации.

Проблемы вроде бы чуть отпускали, когда, сливаясь воедино с мощным немецким мотоциклом «Цундаи», Зорге на большой скорости гонял по улицам Токио. Он любил эту машину. Когда он надевал на лицо очки, вставлял ключ зажигания в затылок хромированной фары мотоцикла, вокруг него собирались японские мальчишки. Вертикальный гребень гордо возвышался над крылом переднего колеса. «Тах, тах, тах», — мерно урчал двигатель, окутывая окружавших синеватым, чуть с горчинкой дымом. Зорге до отказа выжимал ручку газа, и мощный мотор сразу вдавливал его в сиденье.

Памятник Зорге в Баку

Памятник Зорге в Баку

В 1938 году Зорге был на грани провала. На скорости увернувшись от встречной велорикши, он наскочил на камень и не справился с управлением. Покалеченный, с выбитыми зубами, плохо зная японский язык, он через сбежавшихся обычных японцев срочно вызвал Макса Клаузена. Сам же категорически отказался от помощи подоспевшей японской полиции и врачей. Ссылался на то, что он германский подданный. Когда же приехавшему Максу он сумел незаметно передать микрофотоплёнку и шифровку, то сразу от боли потерял сознание. Стресс по поводу того, что секретная информация попадёт в чужие руки, отпустил…

Он часто работал на грани риска. Давно, ещё в Китае, он участвовал в гонках на спортивных машинах с Чан Кайши. К концу празднично обставленных гонок в лидерах остались всего две спортивных машины. Когда долго идущие нос к носу авто изменили соотношение, Зорге боковым зрением заметил, как злобно исказилось лицо Чан Кайши. Машина Зорге, натужно гудя, на половину корпуса вышла вперёд. Но Зорге был тонким психологом. На финише он чуть сбросил газ, и машина противника пришла первой. Чан Кайши очень радовался своей победе. Резво выбросил своё тело из кабины, подбежал к Зорге, чтобы сообщить, что он достойный противник, и потребовал подать шампанское. Естественно, Зорге стал одним из его «друзей».

На одном из токийских снимков Зорге стоит, одной ногой опираясь на фундамент металлического столба. На табличке надпись по-японски и по-английски «Руки прочь». В этом весь Зорге с его идейным стержнем «руки прочь от СССР». Осенью 1941 года его сеть была раскрыта, и 18 октября Р. Зорге был арестован японской полицией. На допросах он брал всю вину на себя и отказывался признать, что работал на советскую разведку. Он обвинялся как агент Коминтерна в Японии. Иначе им занималась бы военная полиция. После судебного процесса осуждены были 17 человек ядра его организации. Из них двое приговорены к смертной казни. Только Максу Клаузену вместе с женой после окончания Второй мировой войны удалось вернуться в Германию.

***

Маленькая полутёмная камера токийской тюрьмы. Отсыревшие бетонные стены. Влажный тёплый воздух. В углу из медного испорченного крана периодически в раковину капает вода. Кап-кап. Кап-кап. Его жизнь с каждым кап-кап уменьшалась на эти секунды. Как дорогие швейцарские часы, которые когда-то носил Зорге: тик-так, тик-так. Сколько же лет он в одиночной камере? Нечеловеческие условия содержания в тюрьме. Подъём в шесть утра. Утром постная рисовая похлёбка. Днём — питание за свой счёт или за счёт родственников. У него их в Токио нет, Ханака — его неофициальная жена. Голод не только в питании, но и во внешней информации.

Он не мог без информации. Когда допросы от темна до темна прекратились, он много читал. Садилось зрение. В камере у него накопилось около пятисот книг на немецком языке. Покупал ему их адвокат на его сэкономленные деньги. Всё это время не было никакой информации о внешнем мире. Иногда адвокат сообщал о международном положении. Общение всегда было под наблюдением. Когда дела в СССР шли плохо — Зорге мрачнел. Когда успешно — Зорге даже пританцовывал. Он часто задавал себе вопрос: «Верно ли, со смыслом он прожил свою жизнь?». Вспоминал, что пламенные революционеры, которые боролись за вечные ценности, использовали годы пребывания в тюрьме для самообразования или написания книг и мемуаров. Он знал, что его в конечном итоге ждёт на суде в милитаристской Японии.

Зорге привели в комнату для казни. Все уже были в сборе. Начальник тюрьмы Итидзима, как это и было положено, поинтересовался его именем и фамилией, возрастом. Ему зачитали приговор Токийского суда. Прокурор спросил: «У вас есть вопросы?». Зорге поинтересовался: «Есть ли в Москве немецкие войска?». Прокурор ответил: «Немецких войск в Москве нет». На следующий вопрос «Кому-то, что-то передать из ваших личных вещей?» Зорге ответил отрицательно.

Формальности были закончены. Прокурор посмотрел на палача и слегка прикрыл веки. Палач подошёл к механизму, и две половинки пола разошлись под осуждённым. Исхудавшее в токийской тюрьме тело Зорге повисло, покачиваясь в пустоте. При нехватке кислорода мозг всё ещё продолжал функционировать. «Вот и всё. Наверное, также удушливо было и декабристам, когда их вешали на площади», - последнее, о чём подумал Зорге…

Он очень хотел жить. Врач, присутствующий при казни, официально констатировал, что сердце Зорге билось ещё целых восемь минут после его зарегистрированной смерти.

Зорге встретил смерть достойно. Перед тем, как рояльная струна сжала ему горло, он успел на японском языке произнести несколько фраз. Среди них «Да здравствует Красная Армия». За окном токийской тюрьмы, где свершилась казнь, было раннее утро 7 ноября 1944 года, 10 часов 20 минут. День рождения советской страны. До победы над фашизмом оставалось шесть месяцев и два дня. Зорге исполнилось 49 лет. Всего 49 лет. Он не знал, что сразу после ареста его как сотрудника германского посольства Гитлер лично запросил выдать Германии, но японцы вежливо отказали. Трижды японцы пытались обменять Зорге на японских разведчиков. Москва не отвечала. Все придерживались фразы, сказанной Сталиным: «Нэ знаем такого»… За день до этого, 6 ноября, в посольстве СССР праздновали красную дату. Неожиданно появился министр иностранных дел Японии. Может, из-за того, что наша страна доламывала хребет фашизму, а может, хотел услышать просьбу помиловать Зорге. Просьбы не последовало. В личном деле Зорге в Москве появилась запись: «По данным НКВД, расстрелян японцами в 1942 году».

В августе, 6 и 9 числа 1945 года, на мирные японские города Хиросиму и Нагасаки американцами были сброшены атомные бомбы. Вначале мишенью числился красивый город Киото. Но американский генерал, который бывал там и очень этот город любил, настоял на его замене. Города были стерты с лица земли. Десятки тысяч людей сгорели заживо. Очевидцы утверждают, что после ядерного взрыва вода в реке кипела от адской температуры. Люди нигде не находили спасения.

В Хиросиме туристам иногда показывают место, где на ступенях храма сидел человек. Облучение было настолько сильное, что человек испарился. На камнях ступеней образовался силуэт его фигуры. Это место оказалось менее выжженным. Те, кто находился вдали от эпицентра взрыва, в свою очередь получили смертельную дозу облучения. Стала легендой японская девочка, которая начала медленно умирать. Она увидела во сне, что если дети ей будут присылать бумажных журавликов, то она выздоровеет. Десятки тысяч журавликов со всех стран мира стали приходить по указанному адресу. Но девочка умерла. Облучение оказалось сильнее веры.

Такие человеческие жертвы, да ещё в конце войны, уже никому не были нужны. Американцы решили побряцать атомной дубиной и показать, кто в мире хозяин. Показать результаты Манхэттенского проекта, программы США по разработки ядерного оружия. За основу кодового названия было взято название Манхэттенского МОСТА в Нью-Йорке. Мир оказался на пороге нового передела. Вчерашние наши союзники против Гитлера разработали новую концепцию, теперь уже холодной войны против СССР.

Спустя несколько лет барражировавшие вдоль южных границ СССР американские военные самолёты обнаружили в пробах воздуха высокую радиоактивность. В Советском Союзе прошли успешные испытания атомной, а затем и водородной бомбы. Мир, балансировавший на грани войны, пришёл в равновесие. Неоценимую помощь в этом плеяде советских учёных, форсировавших поставленную задачу, оказала советская разведка.

Учёные подсчитали, что за десять тысяч лет цивилизованного человечества на нашей планете было множество больших и локальных войн. Только триста лет над ней было мирное небо.

***

Мир третий — Красноярск. Бессознательный мир памяти.

Зорге ехал из Владивостока в Москву. Его просьбу вернуться в Союз удовлетворили. Работа на пределе физических и психических сил закончилась. Он ехал по знаменитой Транссибирской железнодорожной магистрали. По нашей земле. За окном мелькали телеграфные столбы и проплывали населённые пункты с обступившими их, покрытыми зеленью деревьями. Дым из топки паровоза стелился над полями. «Столбы мелькали, как дни, проведённые в Стране восходящего солнца. Странно, почему-то железнодорожные вокзалы всегда строят с одной стороны железной дороги», — подумал Рихард.

За окном начали с шумом пролетать оптическими треугольниками фермы моста. Через них были видны воды могучей реки. «Да это же город Красноярск и знаменитый мост через Енисей. Именно он был удостоен золотой медали в Париже, вместе с Эйфелевой башней на Всемирной выставке в 1900 году. По времени это, наверное, половина пути до Москвы. Сколько же тысяч заводов оперативно перебросили в начале войны с запада в Сибирь по этой магистрали и железнодорожному МОСТУ?» — анализировал про себя Зорге.

Уже появилась у полотна дороги возвышенная, широкая лента асфальта, но перрон был почему-то пуст. Хотя нет, стояла фигура женщины. Одинокая, до боли знакомая Катя. Купе вагона медленно подплывало к ней. Всегда жизнерадостное лицо её было почему-то грустным. Большие глаза печальны. Зорге удивился. Он никогда не предупреждал её о своём приезде оттуда, из-за границы. Как же она узнала? И почему встречает его здесь, а не в столице? Желтоватый туман начал медленно наплывать на перрон. Его клочья то открывали, то закрывали лицо его Кати. Он заторопился в тамбур, чтобы на ходу спрыгнуть с поезда и, обняв, прижать к себе любимого человека. Вот уж заскрежетали тормоза на колесах состава. Вот, сейчас... И вдруг Зорге, проснувшись, понял, что это был сон. Последний сон в его жизни.

Ключ в двери камеры заскрежетал вторично, и вошедший тюремщик по-русски сказал: «Пора». Зорге надел очки с диоптриями и в последний раз окинул взглядом небольшую камеру, в которой прожил несколько лет. Прищурился на подслеповатую лампочку, зарешеченное маленькое окно у потолка, развернулся и шагнул к двери. Ему оставалось жить чуть более двадцати минут. Пока шёл в сопровождении двух тюремщиков по двору, в помещение для казни, он думал о сне. В детстве ему говорили родители, что врач Зигмунд Фрейд описал явление бессознательного. Довольно часто оно проявляется у человека во сне. Предвещает нервные заболевания, а также близость любимого человека, которого нет в живых. Особенно когда моросит мелкий дождь или над землей стелется туман. «Вот оно как… Наверное, это Катя по МОСТУ бессознательного…», — подумал он про себя.

Зорге не знал, что после его ареста в Токио японцами его жену Екатерину Максимову в Москве также арестовали и отправили под Красноярск, в Большую Мурту, где она умерла 3 июля 1943 года. Зимой 1964 году её посмертно реабилитировали. Многие годы могилу Екатерины Максимовой пытались разыскать, но она затерялась. Могила же Зорге находится в Токио. Наверное, судьба распорядилась так, чтобы прах мужа и жены стали ближе друг к другу. Ближе на несколько тысяч километров, но не оказались рядом. Их пока соединяет МОСТ бессознательного.

Зорге своей деятельностью оказал влияние на судьбу нашей страны. Был период, когда о легендарной личности разведчика у нас никто не знал. Его имя было забыто. На мой взгляд, в конце эссе надо поставить два акцента. Во-первых: личность такого уровня обычно впитывает в себя национальные черты характера державы. В ней, как в капле воды, отражается история нашей страны. Иногда от жизни людей остаётся только тире между днём рождения и смерти. Поэтому чуть ниже позволю себе образно провести аналогию и сравнить два моста: красноярский мост и «информационный мост» Зорге.

Во-вторых: жена человека, который работает за пределами своей страны. Она его ждёт домой. В кинематографе даже сложился своеобразный образ жён тех, кто работает за рубежом. Вспомните кинофильмы «Семнадцать мгновений весны», «Вариант «Омега»… Зорге неоднократно просил Центр разрешить ему вернуться в Москву. Долго жить под фашистской личиной ему было очень тяжело. Была ностальгия по Москве и очень сильная тоска по жене. Центр же отвечал отказом. Зорге не было замены. В германском посольстве он находился в потоке очень нужной для Москвы информации.

Говорят, что есть у спецслужб хорошая традиция. Если их сотрудник погибает или умирает вдали, в чужой стране, то прах его всё равно упокоится на Родине. Прах его обязательно, через третьи страны, вернут домой…

Восточная культура, философия и религия вынуждает японцев ностальгически воспринимать могилы своих предков. Так, с красноярских кладбищ японцы забрали для перезахоронения умерших у нас японских военнопленных.

Его японская гражданская жена Ханако Исии много лет разыскивала могилу Зорге на кладбище токийской тюрьмы «Сугамо». В 1949 году она всё-таки нашла то, что искала. На последние деньги купила большой (по японским меркам) клочок земли на элитном кладбище Тама. Там захоронены военные и политические деятели, и даже император Японии Хирохито. Она перезахоронила прах любимого в отдельной могиле. Опознала же она останки Зорге, в основном, по МОСТУ с золотыми зубами, последствия его одиннадцатилетней мотоциклетной аварии. А также по сохранившейся пряжке пояса и крупным ботинкам. Из золота она сделала себе золотое кольцо в память о Зорге.

Долгое время Ханако была единственной, кто ухаживал за его могилой. После 1964 года Министерство обороны СССР выделило для неё пенсию как вдове погибшего офицера. Теперь и её уже нет в живых. С 2000 года её прах покоится перед памятником Зорге. У Зорге не было детей. Японцы помнят о нём. Сотрудники нашего посольства также периодически навещают его могилу, приносят цветы. В память о нём у нас в стране, в ряде городов, улицы и площади носят имя Рихарда Зорге.

Во время войны на основе информации Зорге двадцать шесть дивизий были сняты с Дальнего Востока и срочно переброшены по транссибирской магистрали под Москву. Эшелоны с людьми и техникой стучали колесами на стыках рельсов по единственному через Енисей красноярскому железнодорожному МОСТУ. Он отработал сто лет, хотя построен был в царское время с помощью кувалды и заклёпок. Когда его открывали, то на берегу Енисея собрались почти все жители города. Инженер вместе со своей семьей, сняв шапку, курсировал под мостом на взятом у купца первой гильдии Гадалова пароходике. По мосту, вперед и назад, курсировал паровоз с загруженными углём вагонами. Инженер тем самым показывал, что мост прочен и простоит сто лет. Виктор Петрович Астафьев вспоминал, что подходы к мосту во время войны были окутаны колючей проволокой. Боялись потерять единственную артерию, связывающую нас с Дальним Востоком.

Жалко, что мост сдали на металлолом. Надо было оставить одну ферму «трудяги моста» на память. Ведь этот мост соединял запад и восток нашей страны. По нему во время войны почти каждые десять минут проходили составы на Запад с живой силой и техникой и на Восток - передвижные госпитали и эвакуированные заводы.

Этот мост можно образно сравнить с «информационным МОСТОМ радиограмм» Токио – Москва, созданным Рихарда Зорге. Человеком-легендой, который в определённые мгновения истории может стоить целой армии. Каждый из этих мостов во время войны сыграл свою роль в судьбе нашей страны.

Есть ещё и МОСТ бессознательной памяти между Зорге и его женой Екатериной.

Вот и вся история. Вашему взору представлено психологическое эссе о Р. Зорге. Есть о нём строго документированное личное дело на Лубянке. Оно с грифом совершенно секретно, будет храниться в архиве вечно и вряд ли в скором будущем будет доступно нам с вами. События истории выступают как бы базисным стержнем для раскрытия психологических механизмов и закономерностей поведения Зорге. Мы попытались всё это соединить в единое целое через СИНХРОНИЮ МОСТОВ.

В настоящее время Москве и Токио людей, которые знали Р. Зорге, уже не осталось. На месте германского посольства, токийской тюрьмы и квартиры, где жил Зорге, высятся небоскрёбы из стекла и бетона. Время берёт своё. Изменились и ценности, как в России, так и в Японии. Не только страны, но люди стали другие. Последние исследования, проведённые в Японии, показали, что Зорге казнили зря. Он не виновен. Своей деятельностью он не причинил Японии ущерба и зла. Он делал всё возможное, чтобы между нашими странами не было войны.

Ю.Н. Белокопытов, доктор психологических наук, Красноярск, май, 2019 год

Похожие материалы