Человек команды

Что мы знали о Руслане БАРЫШЕВЕ до его назначения проректором по науке? Что руководимый им Библиотечно-издательский комплекс СФУ стал ведущим подразделением вуза, вывел университет в лидеры в Российской библиотечной ассоциации, а сам Руслан Александрович выбран вице-президентом этой организации. Что библиотека более чем какая-либо другая структура СФУ знает всё о количестве публикаций и уровне Хирша каждого учёного, и именно её аналитические возможности позволяют разрабатывать собственные и региональные показатели научной деятельности. Что на базе библиотеки создана служба поддержки публикационной активности и регулярно организовывались семинары по обучению молодых учёных написанию статей, знакомству с научными журналами, велись курсы по академическому английскому и т.д.

Тем не менее должность проректора по науке — одна из ключевых. Именно показатели публикаций и доходов от науки в первую очередь влияют на рейтинг университета. Информация о том, как видит Р.А. Барышев приоритеты развития науки в СФУ, выставлена на сайте университета. Но не менее важна и сама личность нового проректора.

— Скажите, Руслан Александрович, как вы решились выйти на линию огня, что вас мотивировало вступить в эту должность?

— То, что речь идёт о команде единомышленников, а это часто важнее всяких статусов. Я, правда, не входил в первый круг управленцев Е.А. ВАГАНОВА, знаю лишь, что ректорат первого состава работал эффективно. Но всё же вряд ли он являлся командой единомышленников в полном смысле. А Максим Валерьевич РУМЯНЦЕВ прикладывает специальные усилия в этом направлении.

Наука, безусловно, особое явление в университете, требующее от руководителя всестороннего погружения, опыта и мудрости. Но не менее важно понимание оперативных процессов, понимание людей и их мотивов. Можно быть великим учёным и не слышать никого вокруг. Надеюсь, мы сумеем выстроить продуктивную и доверительную работу.

— Вы полтора месяца в должности. Насколько успели познакомиться с департаментом и задачами?

— Я начал с того, что пригласил директоров институтов, у которых оказалось достаточно много предложений и замечаний в адрес департамента. Добрая половина этих замечаний актуальна. Те же накладные, которые иногда непонятно как распределяются; те же заявочные кампании, в которых институты порой вынуждены участвовать через внешних партнёров. Но вообще надо понимать, какой смысл вкладывают директора в свои замечания. Если у института нет самостоятельной повестки развития, это другая ситуация.

Хотелось бы также несколько пересмотреть и расширить функциональные обязанности подразделений. Чтобы мы были готовы закрывать весь перечень задач — от учёта и аналитики происходящих процессов в университете до формирования собственной внешней научной повестки как в региональном и федеральном, так и в международном направлении. Нужны титульные мероприятия, где Сибирский федеральный университет будет не просто локацией для заказчика, а безусловным лидером формирования научной позиции. Продолжим двигаться в этом направлении.

Важно стать мобильными и быть готовыми в равной степени оперативно включаться в федеральные тендеры и в конкурсные процедуры в рамках нацпроектов.

У сотрудников должен быть интерес, а, может быть, и некий KPI в части повышения результативности хозяйственной деятельности в науке.

— Вы были руководителем проекта «Создание и запуск цифровой платформы обмена знаниями и управления авторскими правами». Какие эффекты этот проект может дать при наложении на науку?

— Формально я всё ещё руководитель проекта, поскольку на завершающем этапе снимать с себя лидерские функции непродуктивно.

У нас есть понимание, что мы сделали конкурентный и инновационный продукт. Судите сами — мы через Ассоциацию ведущих вузов масштабировали платформу на 47 университетов, создали действительно распределённую систему учёта объектов авторского права и поставили это на технологическую платформу блокчейн. Поэтому, если удастся обойти традиционную конкуренцию между вузами, мы можем использовать наши наработки как платформенное решение в рамках нацпроекта «Наука». В частности, если нас поддержит Минобрнауки РФ, мы могли бы использовать платформу как основу для трансфера знаний в рамках научно-образовательных центров, которые сейчас формируются по стране. Тогда в принципе этот проект окрепнет и будет не хуже собственного НОЦ, ведь мы буквально в работе каждого ведущего вуза сможем участвовать.

— Если вернуться к научным показателям: как собираетесь их поднимать? Объём НИОКР за последние годы снизился…

— Будем вводить элементы бизнес-модели. Делать комфортную среду, развивать хоздоговорную тематику. Но главное: субъект должен быть заинтересован в росте показателей. Мы должны понимать, что от нашей работы зависит успех университета и личный успех в том числе.

— Из года в год передовиками науки у нас являются несколько институтов. А как выглядит картина в целом?

— Если смотреть на инновационную активность, получение практических результатов и образцов, внедряемость и уж тем более на коммерческий успех, то в этом плане по-настоящему продуктивной среды у нас пока нет.

В части международных публикаций — да, технический блок традиционно в качественном и количественном плане продуктивнее гуманитарного. Но это в целом по стране так.

Интересная ситуация с лабораториями. Нередко в мире это крайне продуктивные коллективы, порой более известные, чем организации-учредители. Мы выгрузили список наших лабораторий и посмотрели, кто из них пишет. Меньше трети. На 10-м месте лаборатория, у которой всего 16 цитирований. А лабораторий больше сотни. Если они не публикуются, значит, должны зарабатывать деньги. Если нет ни того, ни другого — значит, эта лаборатория должна быть встроена в учебный процесс.

— Вы будете проводить такой тотальный мониторинг?

— Нет, мы будем встречаться с директорами и смотреть предметно. Не стоит делать упор на чём-то одном: заниматься только публикационной активностью, или только НИОКР, или только лабораториями. Надо постепенно развивать всё. Необходимо продолжать программы PHD, активизировать патентную активность. И, конечно, нам нужно больше кандидатских и докторских защит. Лучшие люди науки должны стремиться работать в СФУ, и если нам нужна наука, значит, нужны условия. У нас должно быть комфортно и интересно. Учитывая ограничения финансирования, можно, например, жильё давать молодым семьям в общежитиях под разработанные критерии эффективности. Надо принять пакет решений в этом направлении, и всю политику вести в едином русле.

— Что с Проектом 5-100? Последнее время о нём не слышно.

— Программа повышения международной конкурентоспособности нам необходима, мы будем в ней участвовать, но надо смотреть на значение её показателей для университета. Если иностранный учёный приедет в СФУ, но отработает формально и уедет, то в чём здесь смысл? Нужно, чтобы это были сюжеты длительного взаимовыгодного сотрудничества.

Скоро СФУ предстоит серьёзное испытание: в конце октября мы должны защитить нашу программу по Проекту 5-100 перед международным советом. Будем отчитываться за период 2018 года, поэтому важна преемственность в отстаиваемой позиции. Надеюсь, мы сумеем представить перспективы СФУ так, что это сработает. Главное — опираться на наши наиболее сильные качества. Это в том числе наш проект по цифровой платформе. Это кампус, который у нас один из лучших в стране. И это тот ряд научных направлений, которые у нас действительно сохраняются на мировом уровне.

Есть такой показатель — взрывные исследования. Это направления, по которым появилось на порядок больше публикаций, чем за предыдущие годы. Допустим, средняя цитируемость в мире по конкретному взрывному направлению — единичка. Цифра 0,4, например, означает, что автор на уровне 40% от этого показателя работает. Хорошо это или плохо? Неплохо. Тем более что каждое направление распадается на сектора, и не исключено, что в своём секторе данный автор превышает единицу. Такие направления мы обязаны выявлять и «капитализировать».

К примеру, в направлении «Физика и астрономия» мы видим, что С. ПОЛЮТОВ, например, приближается к единице — 0,97. А у И. ТИМОФЕЕВА — 1,03. И т.д. У нас есть свои лидеры на направлениях «Агрокультуры и биология» (А. КИРДЯНОВ, Н. СУЩИК, М. ГЛАДЫШЕВ), «Биометрика» (Е. ШИШАЦКАЯ), «Новые материалы» (А. КУЗУБОВ, А. УШАКОВ, А. ЛЕПЕШЕВ). Кстати, больше всех здесь показатель у М. МОЛОКЕЕВА — 2,86. Это значит, что он почти в три раза чаще упоминается, чем любой другой автор по этому направлению в мире, это очень круто. А настоящая звезда В. МЫГЛАН — 4,87, его просто надо поднимать на щит и помогать ему всеми способами.

— Вопрос, скорее, организационно-хозяйственный: чего не хватает департаменту — оборудования, помещений, персонала?

— Нам бы хотелось больше логики в структуре и размещении разных отделов департамента. Пока они раскиданы по этажам и площадкам. А история про дистанционную работу — это не история оперативного управления, когда в любой момент ты должен иметь возможность собрать людей, обсудить с ними решение, использовать флип-чарт или проектор. Сейчас с такими возможностями и с такими помещениями в университете сложно. Нужно создавать современную управленческую и творческую среду.

— Как обстоят дела с молодёжной наукой?

— Всё неплохо. Скоро заработает молодёжный научный совет. Хотелось бы, чтоб он имел дополнительные полномочия, возможность выносить вопросы на Учёный совет. Надо больше вкладываться в это и больше доверять. Вообще, наука — это вопрос доверия учёным и вопрос формирования среды.

Блиц

Откуда у вас такое сказочное имя? Многие думают, что имя татарское. Но есть мнение, что это имя, как и многие другие, «утекло» во времена монголо-татарского ига. Маме — она искусствовед — нравились древнерусские имена, и нас, троих своих сыновей, она назвала Тимуром, Русланом и Ратмиром.

Вы гуманитарий или тех­нарь? У меня сложное образование. Закончил Поли­тех­нический по специальности «Информатик — социальный психолог». Я занимался тем, что создавал программные коды и алгоритмы для психологических тестов. Поэтому частично нам давали и педагогику, и психологию, и психологию личности, и физиологию, и языки программирования, и методы автоматизации психологических подходов.

Как у доцента ВАК — уже техническое образование: информационные системы и процессы. А вот кандидатская — философская, я изучал развитие интернета и связанные с ним проблемы в обществе. Наконец, моя докторская (которую, в принципе, если бы не новое назначение, я мог бы представить в диссертационный совет в этом году) — по педагогике: автоматизация образовательных процессов, проактивная библиотека.

Электронная или бумажная книга? Поскольку я читаю в основном в самолётах — вывод очевиден.

А кто из последних авторов? У меня много чего закачано. Перечитывал Стругацких. С профессиональной точки зрения познакомился с хитом М. Лабковского «Хочу и буду». В недавнем списке «Generation П» Пелевина, «Идиот» Достоевского, роман Брэма Стокера о Дракуле в оригинале на английском.

Вид деятельности, который вам ближе всего? Люблю читать и писать, заниматься исследованиями. А вообще — я бы хотел розовый грузовик с мороженым водить и детям раздавать, тогда я точно был бы счастливый! (смеётся)

Путешествия? Да, и чтобы ехать куда-то далеко. Мы в 2016 году с коллегами ходили на Мунку-Сардык, к озеру Торе-Холь ездил на машине, это граница с Монголией. Понятно — Борус исхожен. Не скажу, что предпочитаю дикий туризм, но мне требуется иногда перезагрузиться. Наверное, в этом смысле люблю одиночество. У меня есть друзья, но мы чаще всего собираемся в спортзале. Там закрываются какие-то коммуникационные пробелы.

Спорт? Бегаю, занимаюсь с отягощениями, бокс. В баскетбол играю. Уже лет 5 как пытаюсь встать на горные лыжи, но, видимо, не такой уж это приоритет. Люблю искупаться в Енисее, это заряжает энергией.

Вы всегда стильно и отлично от других одеты… Считаю, нужно выглядеть так, как тебе нравится. И поменьше думать, что о тебе подумают другие, ведь они о нас всё равно что-то да подумают. Правда, у мужчин в отличие от прекрасного пола не так много возможностей для разнообразия. Плюс есть некоторые ограничения, накладываемые должностью, приходится учитывать.

Вечер пятницы — вы где? У меня две дочери, стараюсь быть с ними. А вообще, за последние 5 лет, пока писал диссертацию, я по пятницам нигде не был, до восьми-десяти вечера проводил в рабочем кабинете. Пожалуй, даже стал социопатом (смеётся). Дети, спортзал по выходным, а остальное — тексты, публикации. Пять лет назад у меня было 12 публикаций, сейчас более 70, в том числе Scopus и Web of Science. Это ужасное состояние на самом деле, когда ты из-за докторской всё время что-то откладываешь. Поэтому периодически срываюсь: хоть в два часа ночи могу взять и уехать на ту же Гладенькую, в Ергаки или на Убей. Короткие и относительно спонтанные выезды — это история про меня.

Валентина ЕФАНОВА

Похожие материалы