В поисках правовой культуры

Прежде чем пойти на майское заседание Научного кафе СФУ, названное интригующе: «Зачем нужны юристы?», я задала этот вопрос знакомым. Выпускник физического факультета Антон, не задумываясь, объявил, что представители профессии хорошо зарабатывают — «открывают собственные бюро и часто становятся политиками». «Они ужасно много говорят, — считает студентка Института архитектуры и дизайна Наталья, — гуманитарии всё решают при помощи слов». Строитель Саша» «От юристов прок только в голливудских фильмах бывает. Товар не производят, классический офисный планктон». «Я бы к ним без крайней необходимости не обращалась, — подытоживает моя подруга Алёна, уехавшая в Китай на пмж. — Кстати, здесь каждый третий мальчик мечтает стать юристом: это очень престижно». Вооружённая таким набором мнений и стереотипов я внимательно слушаю целую команду юристов, приглашённую в кафе «Барселона».

«Начнём с того, что юристы — не совсем гуманитарии», — говорит доцент кафедры теории государства и права, заместитель директора Юридического института Александр ПЕТРОВ. Александр сидит за круглым столом в компании своих коллег-содокладчиков, периодически просматривая страницы на экране ноутбука. «О нас сложено много шуток, есть предубеждения. Считается, что юрист — это такой тип, который всё запрещает, говорит, как нельзя себя вести, чего нельзя делать. Большинство клиентов (в том числе представителей малого и среднего бизнеса) обращается к юристам в последний момент, уже столкнувшись с материальными и моральными потерями. Но мы не просто полезны, мы органично вписаны в российскую науку и в социум».

«Представьте себе, новорожденный младенец оказывается в правовом поле раньше, чем в руках своей матери, — подхватывает доцент кафедры уголовного процесса, руководитель юридической клиники СФУ Илья ШЕВЧЕНКО. — Люди похожи на рыб: рыбы живут в воде, но воду не видят. Наверное, и не ценят. Подобно им и люди зачастую не подозревают, что постоянно находятся в пространстве действия различных юридических норм и предписаний. Многие из вас задумываются, ежедневно покупая хлеб в магазине, о том, что заключают с продавцом договор купли-продажи? Но это так. Юрист работает с вещами неосязаемыми — нормами, зафиксированными в уголовном, трудовом и административном кодексе. Его основное оружие — интеллект и слово, речь. Но, надеюсь, никто не станет спорить, что ситуации в суде решаются настоящие, реальные, и от нашей компетентности и профессионализма зачастую зависит будущее, сама жизнь клиента».

Старший преподаватель кафедры уголовного процесса Александр БРЕСТЕР приводит несколько примеров из практики. Говорит: «Я считаю, что правильное понимание юридической профессии сохранилось, в основном, в Сибири и на Урале. Если вы обмолвитесь о своей деятельности в Краснодаре или Сочи, на вас посмотрят с эдаким «понимающим» огоньком в глазах — «знаем, плавали, тебе же, наверное, некуда деньги девать».

Для них юрист — это в первую очередь ловкий делец. В Москве и Петербурге последних десятилетий появился особый вид юристов-правозащитников, это обласканные СМИ «звёзды» типа Генриха ПАДВЫ, Генри РЕЗНИКА или Павла АСТАХОВА. У нас в Красноярске нет таких медийных имён, но зато есть хорошая юридическая школа. Я помню, как мы со студентами и молодыми учёными, работающими в юридической клинике СФУ, разбирали дело об убийстве. Мало того, что нашего клиента обвинили в преступлении, которое он не совершал, — его пытали, избивали сотрудники правоохранительных органов. Нам удалось установить, что этот мужчина, два года содержавшийся в СИЗО, невиновен. Он вернулся в родной город Шарыпово, но семья его распалась, фермерское хозяйство — разорилось. И, вероятно, для соседей он так и остался «отсидевшим», «замешанным» в убийстве родного брата, потому что в наших согражданах сидит бессознательная убеждённость в том, что в тюрьму просто так не помещают. Это всё тяжело, это разрушенная судьба… Не знаю, как ему живётся сейчас. Но я убеждён, что было бы ещё хуже, не возьмись за дело наши ребята.

Был и такой случай: парня задержали на улице люди в масках. Просто схватили его, шедшего домой из магазина, среди белого дня. Увезли за город, начали допрашивать и поняли… что ошиблись. Ну, не того взяли. Особенность системы такова, что этот промах нельзя «просто признать». Парню подбросили пакет с наркотическим веществом. Не вдаваясь в подробности, скажу: благодаря своевременному вмешательству юристов СФУ дело закончилось для потерпевшего штрафом в тысячу рублей… Вот после таких ситуаций, мне кажется, не следует относиться к юристам со скепсисом.

Если обратиться к сфере бизнеса – грамотный руководитель организации именно юриста сделает своим первым советником. И юрист этот должен будет разбираться не только в правовых вопросах, но и в экологии, если работа компании связана со строительством, и в атомной энергетике, если речь идёт об энергетическом комплексе. Наши коллеги вообще должны работать на пересечении многих наук, только тогда их труд будет целесообразным».

Меня интересует, есть ли у красноярских юристов своя ассоциация по аналогии с западным юридическими сообществами. «Профессиональной корпорации и общей корпоративной культуры нет», — практически синхронно реагируют все докладчики. «У нас юрист — это одиночка, — уточняет Александр Петров. Мы очень разобщены, и даже если в городе открываются юридические конторы, бюро — люди делают это на свой страх и риск. .

Российская правовая система во многом похожа на немецкую, их даже объединяют в романо-германскую семью правовых систем. Главная точка отсчёта в этой системе – закон, нормативный правовой акт, который юрист должен истолковать и применить в жизни. В Великобритании и США другая правовая традиция, основанная на прецедентах. Наверняка вы не раз смеялись над размещёнными в сети «американскими законами» типа «в штате Огайо полиция не имеет права производить аресты баптистов по воскресеньям». Но это не законы, а как раз прецедент — решения судов по конкретным делам, которые, будучи убедительными и аргументированными, в дальнейшем являются образцовыми для судов при разрешении аналогичных дел. Удивительно, но юрист в Австралии может разрешить спорный вопрос, апеллируя к решению, некогда принятому по аналогичному делу в Великобритании или США. И, наверное, нет в мире более «юридизированного» общества, нежели американское».

— А наше общество, напротив, не обладает должным уровнем правовых знаний, — замечаю я, – хотелось бы знать, когда эта ситуация изменится и с чьей помощью.

— Вы хотите, чтобы я назвал вам точную дату или механизм», – говорит вдруг погрустневший Александр Брестер. — А я не назову. Не знаю, как изменить отношение тех же красноярцев к юристам. Вот мужчина сейчас задал вопрос по поводу проблем с налоговой. У него популярный для наших сограждан посыл: ты же юрист, реши мою проблему здесь и сейчас. Но невозможно вынуть готовый ответ, как кролика из цилиндра. Нужно тщательно изучить все обстоятельства спорного дела, многочисленные документы, характеристики участвующих в конфликте сторон… Вот вам простой способ определить «доброкачественность» юриста – никогда не доверяйте свою свободу и имущество «быстрым», выбирайте обстоятельных. И уж точно избегайте тех, кто первым делом оглашает сумму своего вознаграждения.
Научное кафе завершается, трое или четверо посетителей окружают наших докладчиков и просят о дополнительных консультациях. Значит, в услугах юристов мы всё-таки нуждаемся. И — в точности, как говорил Илья Шевченко — за услуги эти они пока не готовы платить, поэтому и пользуются возможностями социально направленной юридической клиники СФУ.

А мне почему-то кажется уместным сравнить юристов и врачей: к представителям обеих профессий лучше время от времени обращаться, что называется, «в целях профилактики». Вырванный зуб не вставишь назад. Утраченное в ходе судебного разбирательства душевное спокойствие — вряд ли вернёшь. А про суму и тюрьму вы и сами всё знаете.

Информация о юридической клинике http://law.sfu-kras.ru/legal-clinic/about

Татьяна МОРДВИНОВА

Похожие материалы