Как можно прослушать спецкурс приглашённого лектора, если в это время по расписанию у студентов другие занятия? Какие новые формы появляются в учебном процессе? Каких компетенций недостаёт студентам, а каких — преподавателям? На самые разные вопросы, глобальные и рабочие, всегда возникающие по поводу учёбы, отвечает проректор по учебной работе Н.В. ГАФУРОВА.

«Собственному развитию — да!»

— Наталия Владимировна, не секрет, что организация учебного процесса — дело сложное, зависящее от многих факторов, и не всегда оно выполняется на твёрдую «четвёрку». То аудитория для занятий не обеспечена расходными материалами для работы оборудования, и преподаватель обнаруживает перед лекцией нерабочий или ненастроенный проектор. То преподаватель ездит между площадками на занятия, ведь в одном учебном процессе по специальности занято до 10 институтов. А есть ли институты, которые могут быть образцом организации учебного процесса?

— Все институты СФУ действуют в рамках единого нормативного поля и выполняют, как минимум, норму. Если же не говорить о частных, рабочих моментах, — нужно понять, что такое образец. Есть образец, когда наука развивается вместе с учебным процессом, когда студент работает рука об руку с учёным — это «золотая мечта» нашего ректора. Есть институты, дающие чёткие практические навыки при хорошем контакте с работодателями, там ребята много времени проводят в лабораториях, мастерских…
Институты разные по величине, и у каждого — своя модель развития и свой учебный план. Достижения есть у всех, как и студенты, выигрывающие конкурсы, получающие именные стипендии.

— Есть в СФУ какие-то уникальные специальности, образовательные программы?

— Приоритеты определены на уровне России. У нас таких специальностей — десятки, и все, как правило, технического профиля. Существует, к примеру, программа подготовки специалистов совместно с ОАО «ИСС» им. акад. М.Ф. Решетнёва». На такие специальности — отдельные конкурсы и более высокое стипендиальное обеспечение, по ним существуют президентские проекты, указы и т.д. Сегодня вся аспирантура по техническим специальностям, реализуемым в СФУ, относится к приоритетным направлениям в рамках президентского указа. Уникальны и гуманитарные специальности, и естественно-научные. Уникальность определяется содержанием и кадрами. Я думаю, что каждый студент уникален и может в стенах СФУ вырасти в уникального профессионала.

А вообще СФУ многообразен и закрывает 24 из 28 групп специальностей, возможных в России. По каким специальностям подготовка наиболее успешна? По прошлому году, например, самый высокий процент трудоустройства был у наших математиков, но это не значит, что все они пошли работать по специальности.

— Открытые лекции. На какие-то студенты жалуются, что их туда загоняют. На другие — они хотели бы ходить, да это означает прогуливать предметы по расписанию. Насколько согласованы темы лекторов с программой (тогда можно было бы снимать с одних занятий — и в обязательном порядке отправлять на лекции визит-профессора). Или здесь правильнее — свободный выбор?

— В идеале всё студенческое сообщество должно быть открытым к новому знанию, и все могут идти на открытые лекции. Это в ведущих вузах
— норма и мода. Но у нас не всегда так. Первый нюанс, с которым мы сталкиваемся: у студентов просто нет желания идти на такие лекции, потому что они на них никогда не бывали. А хотеть то, про что не знаешь, дано не многим. Но надо же пробовать, чтобы появился вкус! Где-то даже хорошо, когда мы группу в полном составе с учебного занятия отправляем на открытую лекцию.

Сегодня учебная программа — не догма, а план деятельности преподавателя, которого желательно придерживаться. Мы всё-таки формируем компетенции. Но компетенции без системного взгляда и экспертного общения с приезжими профессионалами невозможно сформировать. Когда преподаватель методично раскладывает материал, как говорится, «по полочкам», то студент при этом реально не встречается ни с экспертом, ни с ведущим профессионалом, ни с политиком, развивающим изучаемое направление. Естественно, компетентность в данном случае не сложится на том уровне, который потребуется вне стен университета. Поэтому открытые лекции, безусловно, полезны.

Кроме того, всем нашим студентам жить и работать в обществе. Поэтому всё, что касается социума, его развития, состояния и перспектив, — чрезвычайно полезно и математикам, и физикам, и биологам, и технарям. Да, в вузе у нас введено обязательное посещение занятий, и когда происходит совпадение открытых лекций с текущими, а студент хотел бы идти не на ту, что по расписанию, — он вынужден делать выбор. Но, к примеру, нельзя отменить занятие ради одного студента, который хочет послушать визит-профессора. Студент просто должен договориться с преподавателем в индивидуальном порядке.

— А что бы выбрали вы на месте студента: крутого приглашённого лектора и прогул или обязательные занятия?

— Я бы выбрала крутого лектора, если бы была студенткой. Это ответственность за собственное развитие! И в студенческие годы всегда так делала. Да и сейчас, если есть возможность, с удовольствием хожу на чужие лекции.

— Сколько должно быть практики у студентов (всех специальностей) — и сколько есть?

— Для каждой специальности определён свой государственный стандарт, где чётко обозначено, сколько должно быть практики. У всех по-разному: и виды, и количество, и содержание практик, и место её проведения. Рекомендую студентам зайти на сайт СФУ в раздел «Основные образовательные программы», указать институт и получить полную картину: объём практик, содержание, место проведения и т.д. Это публичная информация, она не держится в тайне. По конкретным вопросам есть ответы на выпускающих кафедрах, в деканатах и в учебном управлении.

— Одно из требований современного образования — мобильность. Однако во многих институтах обучение в течение семестра где-нибудь в другом университете никак не засчитывается, человека попросту могут отчислить. Вообще по поводу мобильности хотя бы внутри региона (весной Сибирский научно-образовательный консорциум ставил такую задачу) — появилась ли какая-то новая практика в этом отношении?

— Практики для реализации мобильности находятся в начале своего развития, хотя у нас ребята и за рубежом обучаются. Сейчас в рамках технических специальностей, где мы очень жёстко «зажаты» стандартами, выстраиваем мобильность в рамках практик-стажировок. Это самая удобная форма — отправить на стажировку во время учебной или производственной практики студента-магистранта на лучшее предприятие или вуз (в этом контексте неважно, российский или зарубежный).

В России сложно с мобильностью в силу того, что нет необходимого заказа на то, чтобы вузы построили общие учебные планы и выстроили продуктивные отношения между коллективами преподавателей вузов по конкретным направлениям подготовки. Если будут такие планы, то дальше мобильность — вопрос техники. Есть желающий — мы его отправляем. Сейчас проблема в том, что ребята, уезжающие на включённое обучение, вынуждены брать академические отпуска. Что касается зарубежных практик, то препятствием является негибкость нашего образовательного стандарта.

Приоритеты для преподавателей

— Можно ли оценить, насколько активно наши преподаватели внедряют новые технологии образования (например, консультации по скайпу, задания, выставленные в сети…)?

— В законодательстве нет такого понятия как дистанционное обучение. Поэтому речь может идти лишь об использовании дистанционных образовательных технологий и электронном обучении. Эти процессы нормированы федеральным законодательством. Поэтому консультации по скайпу могут рассматриваться только как личная инициатива преподавателя и не относятся к обязательному учебному процессу, т.е. официальной консультацией считать это нельзя. При этом использование информационных технологий происходит в рамках очного обучения, но чаще всего при заочной форме обучения.

Электронное обучение должно стать нормой в университете, но при продуманной, грамотной системной его организации, а не стихийно — просто по желанию студента. Поддержку этого мы ждём в новом Законе об образовании, который высоко поднимает флаг электронного обучения и даёт нам ряд новых возможностей. Ещё бы под это получить соответствующее финансирование, потому что электронное обучение (E-Learning) на моменте запуска — очень дорогое удовольствие. Придётся либо самим покупать методическое и программное обеспечение, либо разрабатывать его на базе имеющегося, а это отдельная профессиональная работа сверх существующей. Более того, это же программное обеспечение должно стоять и на столе у студента.

Должна отметить, что в ИКИТ в рамках эксперимента на 1 и 2 курсах введено электронное обучение во внеаудиторной самостоятельной работе студента (продуманная система, со специальными разработанными заданиями). Это домашняя работа без прямого взаимодействия с преподавателем, которая обязательно проверяется и учитывается по всем дисциплинам без исключения.

— Повышение квалификации — насколько оно обязательно для преподавателей, и не должно ли оно быть «симметричным» (то есть, может быть, нужно углублять не специальные знания, а какие-то совсем другие компетенции получать)?

— Повышение квалификации у преподавателей происходит не реже чем раз в 5 лет, а в среднем чаще — каждые 2-3 года. Есть так называемое федеральное повышение квалификации на бюджетной основе, и большая часть преподавателей такую подготовку проходят. Существуют разные формы — стандартные курсы, индивидуальные стажировки, защиты научных трудов и т.д.

Что касается компетенций, то это открытый вопрос. Преподаватель в силу процедуры аттестации и избрания повышает те компетенции, которые продекларированы приоритетными в вузе, либо он без их развития ощущает профессиональный дискомфорт.

— Насколько эффективна принятая в СФУ система начисления стимулирующих надбавок? Нужно ли её ещё совершенствовать — и в каком направлении?

— Система каждый год редактируется, хотя в целом уже сложилась. Существует целая серия надбавок: индивидуализированные, персонифицированные за конкретные виды работ (это решается на уровне дирекции того или иного института); общеуниверситетские, которые регламентированы положениями, принятыми учёным советом. У нас таких несколько: это единая социальная надбавка, которая касается подавляющего большинства, надбавка за победу в конкурсе «Педагогическое мастерство», премия ректора «За наставничество».

Мы всё время работаем в этой области, учёный совет каждый год рассматривает указанный вопрос — идёт совершенствование системы, потому что предыдущая выстраивалась под те показатели, которые были актуальны на первом этапе Программы развития университета. Сегодня появились новые приоритеты. Поэтому сейчас, если будет переформатирование подхода к надбавкам, то больший вес получат те критерии оценки, которые стали более актуальными за последние годы. Например, индекс цитирования наших преподавателей в зарубежных источниках, результативная работа с аспирантами (их защита в срок).

По новым правилам

— Вы упомянули новый Закон об образовании, проект которого сейчас обсуждается. Кто держит (или должен держать) руку на пульсе — чтобы вновь не приняли закон, которого «никто не хотел»?

— Мы все работаем с этим законопроектом и не просто его читаем, а проводим совещания, готовим предложения. В адрес ассоциации ведущих вузов России уже отправили большую серию предложений. У этого закона есть конкретные цели, потому что нынешняя законодательная норма перегружена и рассогласована, поэтому принять закон, никому не нужный, — вряд ли такое случится. Задача, которая стоит перед разработчиками закона, — упорядочить действующую нормативную базу в системе образования.

— Что лично вам в новом проекте кажется спорным, а что — благом?

— Благом мне кажется переход на современные электронные формы обучения. Спорных моментов, а точнее, недосказанных, очень много. После принятия необходима будет тесная работа с вузами по подзаконным актам. В нынешнем проекте некоторые моменты просто продекларированы, начиная с вопросов стыковки старого и нового стандартов и перехода между ступенями (вопросы, касающиеся перевода со специальности на специальность, или перевод с бакалавриата или со специалитета на магистратуру и др.).

Очень большой вопрос вызывает прикладной бакалавриат, учитывая ту практику, в которой он реализуется. Хотелось бы, чтобы закон внёс ясность. Потому что форма интересная, но что под этим понимать? Есть очень большая разница между тем, что развивается в рамках эксперимента, и тем, что заложено в законе. Такая форма обучения может быть интересна конкретным работодателям.

Упорядочивание того, что существует, и снятие противоречий — этого мы ждём от нового Закона. Там прописаны права всех — и преподавателей, и студентов, и родителей. И если студент не проявляет активность и ответственность в учебном процессе, то закон говорит, что он не может быть студентом.

Кстати, что касается мобильности. В проекте нового закона «Об образовании» ей как раз дан зелёный свет, но механизмы, т.е. подзаконные акты — не выложены. Тем не менее мобильность внутри России и международная там продекларированы, и закон определяет ответственность вузов за поддержку этих направлений.

Соб. инф.