Гуманитарные науки в России не в приоритете? Однако скажите об этом любому философу или историку и услышите в ответ, что у гуманитариев никогда простых времён не было, однако без них и науке, и обществу обойтись совершенно невозможно. Наступит время, когда на поклон к ним придут и гордые математики, и обласканные государственным вниманием физики с химиками. Знающие люди утверждают, что эти тенденции можно заметить уже сейчас. Так ли это? Воспользовавшись тем, что на курсы повышения квалификации в Сибирский федеральный университет съехались видные учёные со всей страны, мы решили обсудить эту проблему с ними.

Профессура — люди чрезвычайно занятые. Беседуют они охотно, но недолго, поэтому каждый ответил на пару-тройку вопросов. Поговорить о наиболее актуальных проблемах гуманитарных наук согласились: Голенков Сергей Иванович, доктор философских наук, профессор кафедры философии Самарского государственного университета; Дмитриев Михаил Геннадьевич, доктор физико-математических наук, профессор кафедры прикладной математики Российского государственного социального университета и профессор кафедры математики Высшей школы экономики; Евсеев Валерий Александрович, кандидат философских наук, декан гуманитарного факультета Поморского государственного университета; Савин Алексей Эдуардович, доктор философских наук из Югорского государственного университета.

— Какие впечатления у вас оставила эта научная поездка в Красноярск?

Сергей Голенков: Для начала, это первый федеральный университет, где я вообще был, поэтому просто интересно было посмотреть, как здесь обстоят дела. Второй момент, конечно, это то, что среди обсуждаемых здесь тем для меня по крайней мере две-три оказались очень интересными. Особенно историки, филологи, социологи, антропологи порадовали.

Михаил Дмитриев: Вы знаете, я, честно сказать, не предполагал такой хороший уровень курсов. Захватила постановка тем одновременно и дисциплинарных, и выходящих за рамки одной науки. Неизбежно сейчас возникает вопрос: где мы находимся, и что нас ожидает в ближайшее время, является ли это эволюционной составляющей или это предпосылка к новому фазовому переходу, нужно ли этого бояться, можно ли этим управлять? Я как математик вижу своё место в создании моделей управляемого перехода к этому новому качеству осмысления мира. Без имитации наблюдаемых общественных процессов, без имитации различных сценариев управления у нас не будет чёткого видения траектории развития. Нам необходимы другие управленцы, технократы, обогащённые политическим опытом, нужен активный междисциплинарный диалог, нужна, грубо говоря, программа построения имитационной системы России как страны. Фактически нужен алгоритм диалога между крупными специалистами.

— Бытует мнение, что, поскольку российская наука ориентирована сейчас в первую очередь на технологические инновации, внимание будет уделяться только точным и естественно–научным дисциплинам, особенно в новых федеральных университетах. Как в этой ситуации гуманитарным наукам выстраивать своё поведение?

Валерий Евсеев: Как будущий сотрудник Северного (Арктического) федерального университета я, конечно, разделяю эти опасения. Радует, что наш ректор — по образованию гуманитарий, поэтому, наверное, ей близки наши проблемы. Нам будет непросто с тем социальным заказом, который сейчас формирует власть.

Сергей Голенков: Пройдёт пять-шесть лет, и интерес к гуманитарным наукам вырастет: к истории, литературе, лингвистике, философии, психологии, всем дисциплинам, ориентированным на понимание человека. Мы ведь строим здание не для того, чтобы здание было, а для того, чтобы там люди жили. В конце всегда человек, и как только вы это осознаёте, тогда и приходит понимание, зачем нужны гуманитарные науки.

— Какие задачи стоят перед современным философом? Должен ли он, грубо говоря, получать «заказ» на мыслительную деятельность от государства, как, скажем, представители технических наук? И не подменят ли в современном обществе философов политтехнологи?

Валерий Евсеев: Учёные вряд ли должны обслуживать государственные «заказы» (наподобие поиска национальной идеи) — к таким вещам нужно подходить предельно взвешенно, иначе вообще невозможно будет сформулировать какую-либо идею. Вообще, о философии не следует говорить как о приоритетной в отличие от других видов деятельности. Давайте не забывать о национальной специфике — в нашей стране общественные настроения всегда определял писатель, а не философ. Но скоро, мне кажется, должна возникнуть некая обобщённая фигура мыслителя. Он не будет политтехнологом, потому что политтехнологи неспособны к генерации соб­ственных идей. И не будет медиафигурой — те рано или поздно лопнут как мыльные пузыри. Хотя медиа сыграют в становлении этого, скажем так, пророка, значительную роль.

Алексей Савин: Чем, по сути, занимается философия? Это генеалогия морали и генеалогия логики. Вот взгляните на сумку. Увидев вещь, философ, в первую очередь, проведёт различия! Чем она отличается от прочих предметов? Почему у неё именно такой цвет и такая форма, и чем она отличается от других форм. Эти различия обычный человек уже сделал бессознательно. А философ — это, цитируя Сократа, единственный трезвый на пьянке. Его задача — открывать перед всеми остальными поле интерпретаций и поле возможностей.

— Вам не кажется, что учёным-гуманитариям, представляющим различные науки, разные школы научной мысли, бывает очень сложно прийти к общей точке зрения — ведь они рассуждают каждый из своей парадигмы?

Сергей Голенков: Не соглашусь, что полифоничность точек зрения является проблемой, по крайней мере, для философии. Язык философов всегда будет разный — это его суть. Множество разных позиций — нормально и естественно. Сама природа философского знания состоит в поисках и языковой фиксации различий.

Михаил Дмитриев: Нужна настроенность на конструктивизм, на построение пусть однобокой, но всё-таки модели, позволяющей заглянуть в завтрашний день. Но участники дискуссий могут путать причинно-следственные цепочки. Поэтому необходимо внедрение в сознание некоторой всё-таки упорядоченной системы осмысления. Критикуя — предлагай. Да, у обсуждений с участием разноплановых специалистов должны быть достаточно сильные, мыслящие системно модераторы, а результатом их должен стать выход на некий новый уровень более сложного, более системного представления о действительности. Направленного, опять же, на создание работающей системы принятия решений.

— Какие проблемы сейчас первичны для общественных и гуманитарных дисциплин?

Сергей Голенков: Как раз те, о которых мы сегодня говорили — проблема толерантности и проблема человека в быстро меняющемся мире. Мы просто не поспеваем за теми изменениями, которые происходят очень быстро, не успеваем их осмысливать, не поспеваем организационно. Фактически главная цивилизационная проблема именно в этом, а в России она ещё и умножена многократно, поскольку те, кто у нас находятся у власти, мыслят в лучшем случае категориями первой половины XX века. Но инструменты, которыми тогда можно было в обществе орудовать, теперь уже не работают.

***
Перспективы развития гуманитарных наук все участники беседы так или иначе связывают с тесным междисциплинарным диалогом. Общество, которое сейчас бежит за технологическими инновациями, просто пока ещё не понимает, что обслуживают его именно гуманитарии, что именно они — содержание, тогда как точные и естественные науки — лишь форма.

Через 50-60 лет делить науку на отдельные отрасли вообще станет моветоном. И что же ещё тогда явится фундаментом для этой сверхнауки, как не гуманитарные дисциплины?