Лучшее знакомство с публичными выступлениями TED — это просмотр роликов, уже просмотренных до вас несколько миллионов раз. По времени ролики занимают не более 18 минут, но в эти минуты спикер вмещает серьёзную научную проблему, своё исследование, личный опыт и преподносит информацию так просто, свободно, иногда с шутками, что слушатель, даже далёкий от этой области научного знания, всё понимает.

Нам и правда очень не хватает умения рассказывать о своём исследовании доступно, чтобы всем было интересно. Мне повезло поучаствовать в мероприятии, называемом «Школа-мастерская: как заниматься наукой в университете», и одним из событий школы стал тренинг и мастер-класс по публичным выступлениям в формате TED директора компании «Headcheers», основателя проекта «Трудная речь», эксперта Фонда В. Потанина Александры БОБРЕЦОВОЙ (на фото).

Работа с Александрой длилась 2 дня. В школе приняли участие 30 молодых учёных, аспирантов и магистрантов из разных институтов СФУ. Первый день — тренинг — настоящее 6-часовое погружение в формат TED. Мы смотрели, обсуждали и анализировали выступления знаменитых TED-спикеров, Александра рассказывала о развитии TED, конференциях в России, о личном опыте.

На следующем этапе мы уже работали в группах по пять человек, обсуждали свои научные и проектные идеи, пытались придумать название, соответствующее формату выступления на широкую аудиторию. А в конце дня озвучили эти идеи всей аудитории, и Александра дала комментарий к каждой.

Во второй день проходил мастер-класс, где мы работали в группах по три человека и за сорок минут должны были подготовить 3-минутное выступление в формате TED. Рассказать о своей идее за 3 минуты и убедить аудиторию, которая, кстати, является междисциплинарной, в необходимости этого проекта, оказалось невероятно сложно. Но в конце у нас получилась небольшая TED-конференция, в которой даже был свой ведущий. Каждое выступление получило комментарий Александры, и мы договорились, что работа с выступающими будет продолжена в этом направлении.

— Александра, расскажите о формате публичных выступлений TED. Это ведь американское нововведение, насколько оно популярно в России?

— Формат TED, действительно, американское изобретение, причём изобретение не одного дня: формат формировался больше 15 лет. Он вырос из стандартной конференции, просто она была междисциплинарной. Постепенно её начали снимать, работать над видео. Отрабатывая технологию красивого интеллектуального события, организаторы TED дошли до современного не более чем 18-минутного выступления.

Нынешний куратор конференции TED Крис АНДЕРСОН настоял на том, чтобы у конференции появился независимый формат. Это значит, что если ты живёшь в другой стране, являешься поклонником формата TED и сам хочешь его попробовать, то ты можешь организовать конференцию со своей локальной ситуацией, только она будет называться TEDх. Лицензия бесплатная, но для её получения необходимо выполнить 15 условий. Команд, которые этим занимаются, сейчас около 6 тысяч по миру, т.е. это очень популярный формат. В России в 2012 году их было около 20.

— А как вы начали работать в этом формате?

— Я в первый раз сделала конференцию в октябре 2010 года, в ней я только планировала организационную схему. Вторую конференцию, которая проходила в конце ноября — начале декабря 2010 года, я делала, уже включившись во все процессы подготовки, и она была достаточно успешной. Мы решили, что нам интересно запустить новый формат публичных коммуникаций. Казалось, это будет способствовать тому, что в интеллектуальном пространстве Москвы совсем по-другому начнут смотреть на исследователей, научных деятелей, тех, кого мы обычно называем ботаниками.

— Насколько востребованным это оказалось?

— Мы сделали более 30 конференций этого формата, и это показатель востребованности. Люди хотят больше знать про своё здоровье, что происходит с экологией и т.д. Их не устраивает то, что есть в массмедиа по этому поводу, они хотят слышать учёных. Интерес колоссальный.
Я думаю, что задача людей с высшим образованием, тем более занимающихся наукой и исследованием, проектировать такие площадки, которые втягивают в новые знания всё больше и больше людей. Это миссия. Потому что люди, которым дано больше и образования, и таланта, и энергии, должны нести это дальше, разве не так?

— Конечно, это одна из задач высшей школы. Как вы считаете, целесообразно ли создавать свой формат, преследующий те же цели, что и TED?

— Я свою позицию в течение семинара озвучивала несколько раз: не обязательно для этих целей делать TED, можно сделать свой региональный интеллектуальный бренд конференции. Несмотря на то, что официально TED — это проект вне религии и вне политики, геополитика просматривается и в спикерах, и в темах. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы делать собственные интеллектуальные продукты. Почему бы вам не сделать конференцию «Проспект Свободный», где собрать лучших мыслителей, деятелей города Красноярска и соседних городов и представить их идеи и разработки? Я думаю, можно.

— На семинаре мы много об этом говорили, и многие сейчас осмысливают эту идею. Хотелось бы услышать ваше мнение об аудитории семинара, в основном, это были аспиранты и молодые учёные.

— Аудитория молодых учёных — сообщество всегда любопытное для изучения, разглядывания. Потому что люди попадают в статус молодых учёных по разным причинам. Всего 5-10%, мне кажется, с чётким пониманием, что они действительно хотят сделать карьеру в науке. Процентов 30 сомневаются, настоящие ли они учёные, нужно ли им идти в науку и заниматься исследованием, т.е. отвечают на вопрос, есть ли у них талант, призвание, и правда ли наука — это престижное занятие. 30%, я думаю, находятся в состоянии автоматической карьерной траектории, когда из вуза выходить на территорию свободного рынка страшно, а статус молодого учёного — это некоторая понятная история продолжения жизни в вузе: по накатанной переход в статус молодого преподавателя, подготовка кандидатской и т.д. — стандартная вузовская карьера. А оставшиеся, мне кажется, люди без особых занятий и размышлений, наблюдатели. Процентное соотношение очень грубое, но в целом правдивое. Потому что настоящих исследователей, как и тех детей в школе, которые к десятому классу знают, кем они будут, правда, не больше 10 процентов.

Но при этом мы понимаем, что наука как институт стала другой. И, возможно, тем самым 30%, которые не уверены, что они молодые учёные, и 30%, которые пришли в эту категорию на полуавтомате, с их способностями и талантами в ней есть место. Статус молодого исследователя уникален, он позволяет открывать очень интересные проблемы, много путешествовать, получать гранты, входить в международные сообщества, знакомиться с людьми в других странах, вести активную познавательную жизнь. Ответила на вопрос?

— Думаю, да. Организатором семинара был Центр молодых учёных СФУ. Как вы считаете, какова роль таких центров в жизни молодых исследователей и насколько необходимо профессиональное сообщество учёных? Ведь исследователь — это человек, который работает, в основном, один или в очень небольшой команде.

— Это очень хороший вопрос. Талантливые учёные, даже во времена ЛОМОНОСОВА и раньше, всегда попадали в административные окуляры, то есть за ними кто-то начинал наблюдать. Их результаты отслеживали, их посылали учиться, давали им государственную стипендию, то есть их развитием занимались. Их отсылали в другие страны, у них был план посещения лекций, они должны были работать над задачами государства, возвращать это всё назад.

Но чтобы такая организация «надсмотра за молодыми» начала по-новому работать, достигать новых целей, у неё должно быть понимание своей миссии. У руководителя вашего Центра Натальи Александровны БАХОВОЙ есть понимание, что должна быть создана особая атмосфера в вузе и в сообществе молодых исследователей, потому что в России, мне кажется, устойчивого образа молодого учёного ещё не сложилось. И Наталья сделала очень важный шаг — начала серию проектов, которые позволяют молодым учёным посмотреть друг на друга, вместе обсудить ситуацию, сформировать собственную ценность в своих глазах, определить направление развития, поговорить об этом. Молодые учёные должны понимать, зачем они нужны, какова их миссия, потому что учёных всегда спрашивают и за страну. А для того, чтобы за страну отвечать, нужно уметь формировать свою позицию. И когда есть специальные мероприятия, этому посвященные, — это уже большое дело.