Хотят и могут сами

Развитие Арктики — задача программного характера. Причём она не менее, а даже более, чем для самой Арктики, значима для мегаполисов и центров принятия решений неарктической зоны с неэкстремальным климатом. Потому что Арктика — источник и ресурсная база для долгого существования деловых и научных центров нашей страны, а также руководителей, которые этими центрами управляют.

Освоить Арктику — значит создать не просто юридическую базу (она есть), а фактологически обосновать неоспоримую принадлежность 5 млн квадратных километров территории под незыблемой юрисдикцией России. Сегодня можно говорить только о первом шаге освоения, если пропорционально площади АЗРФ взглянуть на стратегию её социально-экономического развития. Это 338 проектов общей стоимостью 1,1 трлн рублей инвестиций и 94 млрд рублей государственной поддержки, что позволяет создать 200 тысяч рабочих мест. Но это стратегия на 2020-2035 годы, так что мы в начале пути.

Когда мы можем сказать, что Арктика освоена, и какие тому должны быть индикаторы? Первое: там будут оставаться жить люди, отток которых в южные территории замедлится, или даже будет приток. Эти люди должны учиться, лечиться, работать, а затем снова продолжать учиться, переходя на ступени высшего и послевузовского образования в научных центрах, которые тоже будут расположены в Арктике, а не в Московской области, например.

Эти люди своими компетенциями, полученными в арктических учебных заведениях, обеспечат работу крупных промышленных и инфраструктурных проектов, которые обслуживаются не специалистами в палатках или вагончиках, прибывшими на месяц, а выпускниками заполярных техникумов и вузов, проживающих вблизи деятельности компаний недропользования. Эти люди будут обладать социокультурным кодом северянина, призванного возделывать, приумножать и сохранять ресурс Арктики для своих детей и внуков. Такой подход на языке международных организаций принято называть устойчивым развитием. При этом граждане России, живущие в Арктике, должны иметь равный доступ к ключевым благам современности и среднюю продолжительность жизни на уровне общегосударственной.

Представители коренных малочисленных народов Севера (далее КМНС) в этом сценарии — главные герои и успешный пример. Проживая в экстремальных условиях тысячи лет, они не просто не мигрировали в места с тёплым климатом, а создали и сохранили собственный уклад и хозяйственную культуру. Из неё потом вырос целый комплекс международных брендов в популярном нынче направлении креативных индустрий.

Несмотря на то что в ряде документов КМНС не отмечены как участники технологической стратегии развития Арктики, они сами раздвигают границы своего уклада. Сегодня молодёжь и лидеры КМНС создают прецеденты интеграции инноватики в древнейшие методы традиционного хозяйствования; например, ставят те же беспилотники, спутниковую связь на службу своих основных занятий: выпас оленей, рыболовство.

Когда говорят о наукоёмком освоении Арктики, как правило, видят управление этим процессом из регионального центра, удалённого от исследовательской базы. На самом деле наукоёмкость Арктики может быть обеспечена только инструментами экспериментальных и научно-исследовательских баз и лабораторий, плавучих станций, филиалов научных центров в самом Заполярье. Именно КМНС сегодня заявляют о необходимости своего участия в технологическом освоении Севера. Ведь для далёкого от Арктики управленца технологичность и коренной уклад могут не коррелироваться от слова совсем.

Утомившись от ожидания того героя-учёного, который придумает, например, инструмент сохранения родного языка, КМНС сами создали интеллектуальный продукт на примере смарт-приложения «Аяна». Пример с «Аяной» — это выход на передовой край науки. И он показывает, насколько важен процесс, когда наука черпает идеи из корневых (традиционных) инноваций. Кстати, это хорошо поняли, например, в Индии, где к таким «низовым» или «экономным» инновациям относятся весьма серьёзно. В России включение глубинных инноваций в общую повестку технологического развития Арктики просто необходимо, в том числе как предоставление возможности воплотить в жизнь правило коренных малочисленных народов «Ничего для нас без нас!».

Когда затраты — не убыток, а прибыль

С этого сюжета можно начинать подступаться и к другой проблеме (дилемме, философскому вопросу — как удобно): про формат освоения Арктики. Должен ли он быть вахтовым, как грезят англосаксы, например, в книге «Сибирское проклятье…» («Сибирское проклятье: как коммунистические плановики заморозили Россию» (англ. The Siberian Curse: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold), 2003), которая выступает неким завуалированным планом к действию заклятых друзей России. Литература эта, можно сказать, на грани экстремистской. Авторы — сотрудники Брукингского института (г. Вашингтон) Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди — издали «Сибирское проклятье…» в контексте политической конъюнктуры по отношению к России как к стране-бензоколонке, по их мнению. В международное сознание нужно было внедрить тезис о том, что производство в Сибири неоправданно, затраты на жизнеобеспечение сибирских городов чрезмерно высоки. И, мол, следует переселить значительную часть населения Сибири (они называют его «избыточным»), а недра осваивать вахтовым методом. Выводы авторов докладывались в Госдепартаменте США, Совете национальной безопасности, Пентагоне и Министерстве иностранных дел Канады. Положительный отзыв на этот труд дали разработчик концепции «шоковой терапии» в России Джеффри Сакс и спонсор цветных революций Збигнев Бжезинский.

На сибиряков, кстати, книга тоже произвела большое впечатление, по большей части — негативное. О ней не раз упоминал в своих выступлениях бывший губернатор Красноярского края А.В. УСС, комментировали учёные, в том числе на страницах газеты СФУ.

Итак, что выберем: вахтовое освоение или освоение интенсивное, качественное? Качественное и интенсивное – в плане вложений в человеческий капитал и овладение территорией по правилам совести, когда сохраняется та самая устойчивость для будущих поколений.

Устойчивость обеспечивается в том числе заботой об экологии. Фактическое очищение Арктики должно состояться вместе с глобальным переосмыслением всех социально-экономических процессов. Важно управлять инвестиционной структурой экономики в направлении отраслей ресурсосбережения. Это значит, что объекты, факторы и условия экологического характера, возобновляемые ресурсы должны стать экономической категорией, РАВНОПРАВНОЙ с другими видами богатств. Важно достичь подчинённости производительности экологическим принципам и законам сбалансированного пользования природой. Как цивилизованное общество мы должны ставить высокие планки, а именно переходить от принципа учёта затрат к мерам по охране природы и включению функций защиты природы в производственную экономику.

Да, это убыточно. Но, по мнению авторов вышеназванной книги, в Сибири вообще убыточно работать, да и жить в целом убыточно (особенно для тех, кто в «золотой миллиард» не попадает). Так что же, мы должны бросить Арктику, отдав её на откуп зарубежным инвесторам? Ну уж нет. Наша задача — создать идеологическую архитектуру чистого Севера и Арктики и под неё уже предложить комплекс необходимых мер (дорожную карту, road map, план-график и т.д.), включив в число исполнителей органы власти, недропользователей и гражданский сектор.

Не дать им шанса

Резюмируя. Ни для кого не секрет позиция лидеров англосаксонских государств (озвученная ещё Мадлен Олбрайт в 90-е годы ХХ века), которая сводится к мысли: «Это несправедливо, что богатства Сибири принадлежат одной стране — России. Они должны быть достоянием всего мира!». Что означает для Олбрайт мир? Одну страну на глобусе, США. Возможно, Европейский союз думает, что высказались и о нём, но сами американцы точно понимают, о ком идёт речь.

Итак, их посыл состоит в том, что Россия неправомерно обладает огромной ресурсной базой. Это можно считать сформулированным смыслом, который перекочевал в концептуальные документы недружественных государств и стал частью их международной доктрины. В том случае, если геополитическая ситуация изменилась бы не в нашу пользу, авторы конвенции по морскому праву (в плоскости которой и без того есть спорные акватории) в один момент могут перейти к предметному обсуждению вопросов о статусе территории и акватории Арктики. Они заявят: если территория не развивается, то они готовы поделиться своим технологическим опытом. На своих условиях, естественно.

Такая угроза накладывает на нашу страну два понятных обязательства. Во-первых, содержать такие армию, флот и спецслужбы, при которых эта ситуация не сможет произойти. И второе — форсированно осваивать российскую Арктику по ключевым направлениям технологического развития: арктическая энергетика; связь, навигация и мониторинг; материалы и технологии арктического назначения; арктические агротехнологии, арктический транспорт и логистика; здоровье, сбережение и экология; ресурс коренных малочисленных народов Севера.

P.S. Красноярский край — эталонно подходящий для изучения и технологического освоения Арктики субъект Федерации. Большая его часть лежит в северных и арктических районах, а крайние точки, такие как Хатанга, Караул и Диксон, сохраняют инфраструктуру, элементы социальной архитектуры и могут быть использованы для проведения оригинальных глубоких исследований даже с центром управления в Красноярске, от которого гораздо проще прямыми рейсами доставлять специалистов в полярные точки.

В программе развития Института Севера и Арктики СФУ предусмотрен проект создания мультифункциональной научно-исследовательской, образовательной и туристической базы СФУ через частичное восстановление полярной станции «Бухта М. Прончищевой». Здесь может быть организована комплексная научная деятельность по наблюдению за геомагнитным полем Земли (возможно, в рамках международного проекта по прогнозированию Северного сияния), за расположенной рядом колонией моржей, большим птичьим базаром на о. Преображения, овцебыками в области «берег Прончищева», экспедициями в г. Бырранга и близлежащие острова. Станция может стать базой учебной практики студентов и летней школы геологов, гляциологов, биологов, а также полигоном для испытания новых материалов в условиях Арктики.

В.В. НИКУЛЕНКОВ, кандидат исторических наук, член научно-экспертного совета Госкомиссии по развитию Арктики
Фото Василия МОЛОШАГА