Третья книжная ярмарка завершилась! С одной стороны, мы ничего не видели, с другой – были полностью погружены в неё. Всё потому, что работали в пресс-центре. Главное в этой работе – оперативное написание новостей для ежедневной газеты«Daily-КРЯКК», которую мы делаем уже второй год. Ждали этого с нетерпением, ведь ярмарка – хороший шанс пообщаться с известными писателями, поэтами, художниками, зарядиться от них, как от батарейки, энергией на весь год. Плюс новый опыт, впечатления, эмоции…

В организаторском штабе, где мы находились, происходило немало курьёзов со знаменитостями, приехавшими на КРЯКК. Это ведь для посетителей ярмарки писатели, поэты, художники – долгожданные гости, от встречи с которыми дух захватывает. А для организаторов они, прежде всего, люди, которые должны принести свои талончики на питание, ксерокопии паспортов для получения гонорара, подписать договоры и сделать ещё много нужных технических вещей. И все заботы: чтобы дошли-таки до штаба, принесли именно то, что требуется, и в нужном количестве – ложатся на хрупкие плечи работников Фонда Михаила Прохорова.

«Скажите, с Родионовым всё нормально?» – устало спрашивает одна из этих сотрудниц про известного московского поэта Андрея Родионова, который только что отдал ей какие-то бумаги и вышел. Странный вопрос оторвал всех от работы: «Да вроде всё нормально. А что?» – «Нет, ну вы мне объясните, зачем он в графе «дата» написал 6 ноября 1985 года? Это ведь даже не дата его рождения…» Творческие люди – что с них возьмёшь…Весь штаб покатывается со смеху.

Уже третий раз на ярмарку приезжает Дмитрий Цветков – московский художник, известный всему миру необычными проектами, вроде крематориев для барби и роддомов для матрёшек, автор «грозного оружия» – как сам называет свои шёлковые бомбы, бархатные гранаты, велюровые пистолеты. Нас он покорил ещё в прошлом году, но ближе познакомились только нынче. Каждый день он не переставал нас удивлять: то своим ярко-красным костюмом, то фотосессией с лопатой, которую отобрал у дворника, то многочисленными историями, которые у него есть на все случаи жизни.

«Понимаешь, – рассказывал Дмитрий, когда я помогала ему клеить листочки для инсталляции, – ведь я привык уже к странным ситуациям. Ну представь: приходит взрослый дядька в «Детский мир» и просит продавщицу показать ему барби. Одну, вторую, третью… Начинает гнуть куклам ноги (потому что для меня очень важно, чтобы они гнулись), спрашивает, есть ли на куклах трусы (и это важно!). Потом я беру 40 штук. Глаза продавщицы всё больше округляются. Что сказать? Правду? «Вы не думайте, я не педофил – мне нужны барби, чтобы сделать для них крематорий?». Она всё равно посчитает меня сумасшедшим. Непонятно, что хуже. И так всегда, я привык».
Как-то, сидя у нас в штабе, Дмитрий загрустил.

– Это чья вода? – спрашивает он, указывая на начатую уже кем-то бутылку минералки возле компьютера.

– Не знаю. Наверное, ничья, – говорю на автомате.

– Тогда я выпью. На самом деле я хочу не пить, а есть, но если я поем, то буду хотеть спать, а мне ещё на детской площадке мастерскую вести.

– Подождите, давайте я вам стаканчик дам! – быстро соображаю, что как-то неприлично поить гостей недопитой кем-то водой.

– Да бросьте – я и так никогда подарки из Красноярска не привожу. Так хоть свиной грипп…

«Вы мне можете с диска на диск перекинуть информацию?» – отвлекает меня от написания текста музыкант Петр Айду. Смотрит усталыми глазами и покачивает ногой в зелёном высоком шнурованном ботинке. Конечно, могу, что сложного. Но не тут-то было! На рабочих ноутбуках установлена программа Виста, пользоваться которой не умеет никто. Возимся без толку 20 минут. В итоге Петя уходит искать компьютеры с нормальной программой и возвращается минут через 20 довольный с диском и чемоданом. У него рано утром самолёт – в аэропорт выезжает сразу после Музейной ночи. Приглашает заходить к ним с Александром Петлюрой на перформанс. Событие это тоже заслуживает особого внимания. Состояться оно должно было по роману В.Сорокина «Опричник» с личным присутствием автора. Но Сорокин не приехал… Поэтому музыкант и художник импровизировали по полной – переделали всё представление за считанные часы. Получилось совсем неплохо, если бы не инцидент, о котором рассказали все каналы новостей – на перформансе загорелся человек! Было страшно, но обращало на себя внимание, что потушил его не кто-нибудь, а артист в костюме попа! Символично… Досталось и Петлюре, на которого тоже посыпались искры. Но он отделался лёгким испугом, продолжил бегать по залу. Всё-таки эти творческие люди…

Отдельный разговор – наши коллеги-журналисты. Заходит в штаб пожилая женщина Майя с тоооненьким голоском. Она работает на московском радио. Вежливо просит позвонить. Но тут неожиданно приобретает хищный вид и безапелляционным тоном заявляет: «Я съем у вас конфетку! Не могу отказать себе, с ума схожу, как вижу сладкое!». Мы весело переглядываемся между собой и подсовываем ей ещё конфетки. Нам не жалко, у нас их два мешка, сами смотреть на них уже не можем, потому что это единственная еда, которая есть…
Вместе с нами работал замечательный фотограф – Александр Кузнецов-Макаренко, для нас просто Саша. Два раза мы с ним попадали в курьёзные ситуации. Дело в том, что Саша очень любит фотографировать иностранцев. Со всеми вытекающими…

Первый раз это случилось, когда мы вместе с ним пришли на пресс-конференцию Михаила Прохорова перед открытием КРЯКК. Кроме Михаила и Ирины Прохоровых присутствовала Бланш Гринбаум-Сальгас, атташе по культуре посольства Франции. Когда глаза у Саши загорелись, я поняла, что это не к добру… Уж очень ему захотелось сделать фото француженки, но в конференц-зале от фотографов и операторов – не протолкнуться, вожделенный кадр всё не получался... «А давай, ты подойдёшь к ней после конференции и задашь какой-нибудь вопрос, а я в это время «нащёлкаю»? – заговорщически прошептал Саша.

Если честно, я редко разговариваю с французами, да ещё с атташе по культуре, поэтому первый вопрос получился какой-то нелепый. Мадам Бланш его тоже не поняла (хотя она прекрасно говорит по-русски), и пришлось задать второй, а потом третий, четвёртый… Фотография всё равно не получилась – я закрывала Саше весь обзор, зато материал вышел на целое интервью!

Второй раз любовь фотографа к иностранцам меня подставила. Мы делали опрос. Саше, как настоящему художнику, было важно, чтобы отвечавшие люди оказались фотогеничны и хорошо смотрелись потом в газете, поэтому он часто выбирал «жертв» сам.

«Смотри, какой интересный, давай спросим», – он перехватывает на полпути солидного мужчину, указывает на меня: «Здравствуйте! Один вопросик для газеты», и начинает фотографировать. Мужчина смотрит, улыбается:

– Do you speak English?

Я так растерялась от резкого Сашиного маневра, что оказалась совсем «не спик».

– А вы не говорите на русском?

– No, – иностранец улыбнулся. Я тоже улыбнулась. Ай, всё равно: язык улыбок – международный. Но английский надо подучить.

Анастасия АНДРОНОВА, Анна ПОРВАТОВА
Фото Александра КУЗНЕЦОВА-МАКАРЕНКО