Заоблачные технологии
— На вершину мы поднимемся на четвёртый день, вернее, на четвёртую ночь, чтобы успеть встретить там рассвет, если, конечно, у вас не начнётся отёк лёгких, — ответил гид на вопрос, доживёт ли без подзарядки мой новенький «Самсунг» с остроглазой камерой до встречи с самой высокой точкой Африки — пиком Ухуру горы Килиманджаро.
В первый раз в Танзании я оказался в прошлом году по приглашению Университета Додомы, чтобы прочитать курсы полевой лингвистики и русского языка как иностранного. Во второй раз приехал как визит-профессор по договору о сотрудничестве между СФУ и африканским университетом. Впечатлениями от встречи с новой культурой и новой университетской средой я уже делился в программе ТВ СФУ «Кресло» и в газете «Сибирский форум. Интеллектуальный диалог» за сентябрь 2014 г. Вкратце их можно охарактеризовать одним словом — зазеркалье. С сюрприза началась и эта командировка.
Не успел я прочитать вводные лекции к курсам, как узнал, что через день в университете начинаются пасхальные каникулы длиною в неделю. На мой вопрос, что делать со временем, отпущенным на чтение курсов, коллеги улыбнулись и посоветовали попутешествовать. Даже если ради меня в праздники откроют университет, то студентов всё равно не собрать на занятия — они разъедутся по домам. А мне с официальным приглашением на руках можно рассчитывать на скидки в гостиницах и национальных парках. Что делать с пропавшими часами? Прибавить к самостоятельной работе!
Лёгкость, с которой подобные советы даются, и в целом то, как живут в Танзании, по мере бесполезной траты сил на сопротивление этому, заставляет усомниться в собственной картине мира. А может быть, это в моей камере сбит фокус? Может быть, это я вижу реальность искажённо или вообще вверх ногами? Нет времени = нет проблем. Ведь эта формула куда логичнее привычной нам «нет времени = есть проблемы».
Сколь долго бы я ни вглядывался в границы зазеркалья, а самостоятельную работу нужно было успеть организовать. Я решил действовать проверенным способом — создать страницы курсов в системе управления обучением «Moodle» СФУ, поскольку Университет Додомы такой системой пока не располагает. К счастью, неторопливый африканский Интернет оказался довольно скоростным, чтобы поддерживать оперативную связь с Центром обучающих систем, сотрудники которого, войдя в моё положение, в считаные минуты создали страницы курсов и зарегистрировали вручную несколько десятков новых пользователей. Огромное им за это африканское спасибо — asante sana!
Знакомство с классификациями языков мира и теориями их происхождения было вытеснено в виртуальное пространство мастер-классом по работе с системой «Moodle». Компьютерный класс, подаренный университету два года назад Корейской волонтёрской организацией и с тех пор никем, кроме меня, не использованный, а также мощный кондиционер находились в нашем распоряжении до тех пор, пока каждый из студентов не активировал свою учётную запись, не зарегистрировался на курс, не оставил комментарий в форуме и не выучил пару русских слов. К своему удивлению, сквозь сосредоточенное шуршание клавиш я различал звуки родной речи — студенты пытались читать вслух слова, которые появлялись на экранах их компьютеров всякий раз при переходе на новую страницу. Интерфейс постоянно переключался на русский, и мне то и дело приходилось повторять, что «язык» — это «language», что «курсы» — это «courses», что «выбрать» — это «to choose».
Незатейливая мантра пробила брешь во времени, через которую я увидел в своём воображении, как полвека назад здесь, возможно, на этом самом месте советские специалисты помогали обретшим независимость танзанийцам строить коммунизм — завозили технику, объясняли, как с ней работать, учреждали колхозы… Своим внутренним взором я сделал памятное фото: корейский компьютерный класс, заполненный африканскими студентами, нажимающими на непонятные команды на своих мониторах — строители серверной фермы глобальной деревни. В этот момент русский язык оказался для них языком высоких технологий и вместе с тем потенциальным инструментом мягкой силы, правда, без точки приложения. И как говорится, дайте мне точку опоры…
За неимением никакой точности о дате возобновления занятий я с лёгкой душой отправился в тяжёлый путь — к вершине Килиманджаро, самой высокой горы африканского континента.
![](/files/gazeta/Stas.jpg)
Тем, кому интересно описание подъёма, могу лишь сказать, что шёл по маршруту Мачаме, требующему туристической подготовки. На просторах Интернета, пожалуй, менее обширных, чем склоны этой горы с бесконечными тропами, глубокими ущельями и теряющимися в облаках скалами, вы найдёте описание каждого из шести дней восхождения с фото и видео.
Самым запоминающимся и красотой, и сложностью (гид, в общем-то, не шутил) оказался четвёртый отрезок пути — ночной подъём в полной зимней экипировке по крутой скале на ледники. Была полная луна, спустя час пути я оглянулся назад и увидел, что стою над облаками, которые в мгновение ока растрепал ветер — будто ждал взгляда. И внизу у подножия горы показался горевший множеством мелких огней город, его свет многократно отразился в небе — сотнями звезд. И понять, где заканчивается одна сфера и начинается другая, стало невозможно. Вот и точки опоры! Точнее, пиксели, которые сложились в единую картинку. Целостным взглядом я окинул фото компьютерного класса и осознал, что учитель не тот, кто подарил компьютер, а тот, кто отомкнул компьютерный класс, стер пыль с машин, включил их в розетку и учит с ними обращаться. Сколько ещё в развивающемся мире таких компьютерных классов, которые ждут, когда их откроют и без лишних инноваций запустят в работу? Сколько их в России? И как говорится, тебе не нужна ракета, чтобы подняться на вершину горы.
Станислав БЕЛЕЦКИЙ