Договориться о встрече с заведующим кафедрой теплофизики ИИФиРЭ СФУ, кандидатом технических наук, доцентом Александром Анатольевичем ДЕКТЕРЁВЫМ удалось не сразу — сначала командировка в Москву, потом работа с аспирантами, консультации, лекции… Наконец, встреча состоялась.

Путь в науку долгий, а у А.А. Дектерёва все ниточки идут из детства.

— Как-то я проводил лето в гостях у своей тёти — она преподавала литературу в школе, а я учился в четвёртом или пятом классе. И у неё увидел популярную книгу по физике, где была описана теория атомного ядра. Рассказывалось, как учёные начинали исследовать процессы, связанные с атомным распадом; как развивалась атомная наука и перспективные проекты, — вспоминает Александр Анатольевич. — В книге было написано и про атомные реакторы для самолётов, которые будут летать в будущем. И эта информация меня захватила — настолько интересным и доступным языком всё было изложено.

А дальше просто повезло — физику у нас преподавал очень хороший педагог Евгений Михайлович ДУНАЕВ (школа №19 в Абакане), который увлёк меня своим предметом. После окончания десятилетки я планировал поступать в Абаканский политехнический институт, но школьный товарищ предложил поехать в Красноярск и попробовать поступить в МФТИ: москвичи организовали выездную приёмную кампанию на базе КГУ.

— И вы рискнули?

— Конечно! Но желающих поступить было примерно 200, а отобрали всего десяток человек. И всем, кто успешно сдал экзамены и не попал в МФТИ, предложили стать студентами физфака КГУ. Так я и остался в Красноярске.

На нашем курсе училась молодёжь со всей Сибири, люди разноплановые, увлечённые. Выпуск был очень сильный. Например, член-корреспондент РАН, заместитель директора Института теплофизики СО РАН Дмитрий МАРКОВИЧ — мой одногруппник. Другой однокурсник — Никита ВОЛКОВ — теперь д.ф.-м.н., директор Института физики СО РАН.

— Александр Анатольевич, почему всем направлениям вы предпочли теплофизику?

— Можно сказать, случайно. На самом деле, я увлекался космологией. Интересно было, как развивается Вселенная. Однако я реально оценивал шансы — конкуренция на направление «Теоретическая физика» была очень жёсткой.

В то время в КГУ создали кафедру теплофизики, которую возглавил молодой кандидат наук Вадим Соломонович СЛАВИН (позже — доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент Академии электротехнических наук РФ, член-корреспондент Академии наук высшей школы). И вскоре меня и других ребят с нашего потока убедили перейти на эту кафедру, заняться теплофизикой.

Помню, преподаватели устро­или для нас чаепитие, рассказали о перспективных интересных задачах.

Есть в науке две крайности: космос и микромир, а теплофизика где-то посредине, её интересуют процессы, происходящие на нашем, человеческом, уровне. Это наука земного масштаба.

Кафедра занималась направлениями, связанными с физикой энергетических процессов. Славин, к примеру, разработал новую концепцию космических энергодвигательных установок.

В течение ряда лет, будучи уже сотрудником Сибирского филиала Всесоюзного теплотехнического института (СибВТИ), я плотно работал с кафедрой теплофизики КГУ. Позже такая кафедра открылась в Политехническом институте (её также возглавлял Славин). К сожалению, в 2006 году Вадим Соломонович серьёзно заболел, и его не стало. В 2008 году кафедру теплофизики ПИ СФУ предложили возглавить мне, и я до сих пор ею руковожу. Параллельно работаю в красноярском филиале новосибирского Института теплофизики СО РАН.

Мой научный интерес — математическое моделирование процессов в энер­гетических системах, очень интересное направление. Речь идёт о совер­шен­ствовании устройств не только традиционной тепловой, гидро– и атомной энергетики, но и об анализе новых технологий, таких как топливные элементы, возобновляемые источники энергии. Также я и мои коллеги ведём темы, связанные с нефтяной промышленностью — моделирование устройств для сжигания попутных нефтяных газов (здесь работаем совместно с компанией «Шлюмберже»), моделирование движения бурового раствора (Бэйкер Хьюз). В последнее время коллектив кафедры растёт, наши молодые сотрудники преподают в ИНиГ СФУ темы, связанные с гидродинамикой и теплообменом.

— Под вашим руководством уже семь аспирантов защитили диссертации на степень кандидата наук. Наставничество отнимает много сил и времени, а у вас ведь и у самого защита докторской впереди…

— Да, и моим научным консультантом является бывший преподаватель и наставник Сергей Владимирович АЛЕКСЕЕНКО. Когда-то именно он на кафедре теплофизики КГУ создал направление, связанное с изучением физического моделирования гидродинамических процессов в энергетических устройствах. Сейчас Сергей Владимирович — академик РАН, директор Института теплофизики СО РАН в Новосибирске. Поработав с такими учёными, как Славин, Алексеенко, понимаешь, что нельзя вот так взять и бросить студентов, аспирантов и уйти, когда столько молодёжи на тебе завязано. Хорошо, когда преемственность плавная; у нас, к сожалению, получился существенный разрыв в возрасте.

— У разных поколений исследователей — разное отношение к жизни?

— Я бы сказал — у молодых более прагматический подход. Поколение старше меня часто даже не интересует финансовая выгода, они просто передают свои наработки в интересах общего дела. Я часто вспоминаю, как самоотверженно относился к работе бывший ректор КГУ, доктор физико-математических наук Вениамин Сергеевич СОКОЛОВ. Он был в своё время руководителем Славина и всегда поддерживал нашу кафедру. Когда я стал заведующим, мы с ним постоянно взаимодействовали, даже когда Соколов был советником губернатора и позже советником ректора СФУ. Он буквально недели за две до смерти читал лекцию у наших студентов.

Было в моей жизни и ещё с кого брать пример. Например, директор СибВТИ Михаил ПРОЦАЙЛО. Михаил Яковлевич поддержал направление, связанное с использованием численного моделирования в прикладных задачах. Благодаря его знаниям и упорству был реализован перспективный проект для Минусинской ТЭЦ — это система с пылеподогревом (для улучшения процессов горения). Процайло и его коллектив тогда получили Государственную премию за решение этой задачи, но, к сожалению, настала перестройка, и проект законсервировали.

Другой перспективной разработкой являются котлы с четырёхвихревой аэродинамической схемой. Я в числе прочих авторов являюсь патентообладателем на это изобретение. По такой схеме успели провести реконструкцию двух котлов. Один из них работает на ТЭЦ-1 в Красноярске, а другой — на Гусиноозёрской ГРЭС в Бурятии.

— Новое время диктует новые задачи?

— Сейчас мы тесно работаем с тепло– и гидроэнергетикой, с металлургическими заводами КрАЗом, Красцветметом. Сфера приложения моделирования непрерывно расширяется.

Вспоминается случай, когда наши коллеги с Красноярского машиностроительного завода, получив заказ на изготовление олимпийского факела для Олимпиады в Сочи, обратились к нам с просьбой о помощи (а на кафедре к тому времени уже были работы по газовому горению).

Проблема заключалась в том, что дизайнеры предложили очень красивую, витиеватую, но не способствующую горению форму факела. Задача усложнялась ещё и тем, что факел должен был гореть в широком диапазоне изменения параметров (давление, температура) — высоко в горах, на морозе и т.д.

Свою задачу мы решили, и заказчики обещали в знак благодарности подарить нам факел…

— И где же он?

— До Олимпиады они это сделать не успели, а после — факел уже приобрёл большую коммерческую ценность (есть любители в мире, которые их собирают). Вот так мы и остались без обещанного подарка…

— По количеству грантов и молодёжных премий ваша кафедра, говорят, одна из лучших в СФУ...

— Успех объяснить просто — мы имеем крепкую поддержку от академической науки. В последние годы молодые сотрудники кафедры участвовали в работе более чем по 10 грантам РФФИ (в том числе и РФФИ–КФН) и по 7 грантам РНФ. Был у нас и опыт участия в двух мегагрантах. Первый связан с моделированием в энергетике, выполняли мы его совместно с Новосибирским университетом. Другой проект, для автомобильной промышленности, делаем в связке с Казанским авиационным институтом.

Если говорить о первом проекте, то в его рамках решалась задача моделирования течения в проточном тракте ГЭС.

Считается, что проблема, вызвавшая аварию на Саяно-Шушенской ГЭС, связана с вихревыми явлениями, которые могут приводить к вибрациям оборудования. Новосибирцы давно в этой теме, а нас попросили помочь разработать численные модели течений. А затем уже пошли совместные проекты с Ленинградским металлическим заводом — крупнейшим в мире изготовителем гидротурбин.

Научные исследования, связанные с обоснованием и разработкой моделей турбулентности для описания прецессирующих вихревых течений за рабочим колесом гидротурбины, стали одним из разделов первого проекта. Проектом руководил учёный с мировым именем профессор из Голландии К. ХАНЬЯЛИЧ. Его участие способствовало повышению нашего уровня публикационной активности.

Работая с казанцами над проектом для автомобильной промышленности, мы сотрудничали с профессором С.А. ИСАЕВЫМ из Санкт-Петербурга, который является лидером в стране в области разработки программного обеспечения для решения задач гидроаэродинамики.

Сотрудники кафедры в 2017 году отмечены престижными молодёжными премиями фонда «Глобальная энергия». Премию «Энергия прорыва» за разработку методов моделирования теплоэнергетических устройств получил Михаил ЧЕРНЕЦКИЙ. А премия «Энергия молодости» за работу по гидроэнергетической тематике досталась команде А.В. МИНАКОВА.

С 2012 года мы совместно с нашими коллегами из Политехнического института и СКТБ «Наука» участвуем в работах по реконструкции уникальной высоконапорной лаборатории при Красноярской ГЭС.

В будущем это даст начало мощному направлению исследований в области гидродинамики высоких скоростей, станет центром притяжения для лучших специалистов, в том числе выпускников кафедры.

— Александр Анатольевич, коллеги рассказали, что вы заядлый путешественник и любитель сплавов по местным рекам…

— Профессия поспособствовала… С чего начался автотуризм? Сначала были экспедиции в Монголию на энергетические объекты (с погружением в пустыню Гоби), а потом туда же — туристические поездки на собственных автомобилях. Побывали на Алтае, Байкале, в Туве. Во время путешествия в Тибет проехали Казахстан, Киргизию, побывали в пустыне Такла-Макан, посетили священные озёра и гору Кайлас, добрались к подножию Эвереста.

— А экстремальные сплавы? Весной и осенью сибирские реки свободны от людей, но не ото льда. Какая необходимость рисковать?

— Страсть к холодным сплавам передали коллеги с СибВТИ. Опасно, это правда — лёд иногда путь преграждает, поваленные деревья опять же, да и течение бурное… В том-то и весь интерес — вместе с друзьями-коллегами преодолевать преграды!

Вера КИРИЧЕНКО