Конкурс аналитической журналистики


Мы привыкли к тому, что СМИ — это новости, репортажи, интервью. Аналитику в журналистике сегодня встретишь редко. Похоже, именно над этой проблемой задумались в Институте филологии и языковой коммуникации, когда объявили конкурс аналитических статей для студентов-журналистов.

Конкурс прошёл в октябре. Тему выбрали самую актуальную: «Ближний Восток глазами современного российского журналиста: корни конфликтов и перспективы их урегулирования с участием России». Участникам предлагалось обратить внимание на вовлечённость России в военно-политическую повестку региона (прежде всего — Сирии), на геополитические интересы Израиля, Ирана и других ключевых стран, на явные и скрытые мотивы их действий.

Рады сообщить, что тема вызвала у студентов интерес! На конкурс было подано 7 работ, 3 из них стали призёрами.

Валерия Коровкина

Иран в «полосатой пижаме». Стоит ли искать спасения у России?

Уже более четырёх десятилетий исламская республика страдает от экономических кризисов, а санкционное давление всё продолжает усиливаться. Выживет ли страна в изоляции от Запада? И чем такое сотрудничество может обернуться для России?

Давить, но не сдавливать

Несмотря на то, что политика «максимального давления» Дональда Трампа привела к сокращению экспорта иранской нефти и нанесла серьёзный ущерб экономике Ирана, она не вызвала ничего похожего на экономический коллапс. Сейчас Республика не находится в крутом упадке, и после двух лет уверенного роста экономические показатели по–прежнему остаются выше уровня 2015 года.

Согласно последним данным, опубликованным Статистическим центром Ирана, в 2018/19 году ВВП снизился на 4,9%, что далеко от спада производства. Неудивительно, что этот спад был вызван нефтяным сектором (14%), обрабатывающей промышленностью (6,5%)и строительством (4,5%). Однако ненефтяной ВВП, измеряющий уровень внутренней экономической активности, упал всего на 2,4%. Это связано с тем, что объём производства в сфере услуг остался неизменным, а сельское хозяйство сократилось на 1,5%.

Адаптация к новой реальности

Текущие мероприятия иранцев включают широкий спектр политических решений, и все они в разной степени способны помочь справиться с экономическими последствиями санкций США.Вот лишь некоторые из них: 1) Проведение различных реформ, стимулирующих экономику страны, а также разработка и осуществление социальных программ, направленных на поддержание стабильности и безопасности в обществе; 2) Возвращение к экономике сопротивления, основанной на поощрении отечественной продукции и отказе от импортных товаров и иностранных инвестиций; 3) Обход американских ограничений, причем самыми разными способами. Среди них и контрабанда валюты, и снижение рыночной цены на нефть, и ее продажа через соседние страны, и обмен на другие необходимые товары и услуги; 4) Экономическая поддержка и солидарность союзников.

Что могут сделать союзники, чтобы поддержать ИРИ в предстоящий период?

Катар. Политические и деловые отношения между Ираном и Катаром за последние годы стали более тесными. В первом квартале 2019 года торговля между странами выросла на 2%,но в краткосрочной перспективе этого, разумеется, недостаточно, чтобы уменьшить давление на экономику Ирана. Катар — одно из богатейших государств мира. Безусловно, у него есть возможность поддержать Иран ссудами под низкие проценты или банковскими депозитами.

Турция. Торговля между Турцией и Ираном носит иной характер. Из Ирана Турция импортирует около трети природного газа, а Иран, в свою очередь, импортирует турецкую промышленную продукцию. После того, как Соединенные Штаты вышли из ядерной сделки, президент Турции подчеркнул, что торговые отношения между Ираном и Турцией будут продолжаться.

Китай, Индия, Южная Корея и Япония — крупнейшие импортеры иранской нефти. После того, как президент США призвал эти страны сократить импорт нефти из Ирана до нуля, некоторые из них, например Индия, сразу стали искать другие варианты. Что касается Китая, то он ещё не объявил о чёткой политике в отношении импорта нефти из Ирана. Но вполне вероятно, что страна, учитывая недавнее снижение импортных тарифов на продукцию из США, предпримет шаги навстречу Вашингтону. Понятно, что Китай не прекратит импорт нефти из Ирана, но сократит его.

Экономическое сотрудничество с Россией

Что касается динамики между Россией и Ираном, то похоже, что подход США к Тегерану только подталкивает его к Москве, которая, в свою очередь, ищет способы ослабить давление на своего партнёра. Пока, всё же, не ясно, сможет ли Россия помочь Ирану справиться с санкциями. Объективно Россия и Иран давно сделали шаг навстречу друг к другу, так как в сравнении с другими станами РФ имеет ряд преимуществ, содействующих развитию экономики обоих государств. Среди них можно отметить небольшое расстояние и наличие морского пути, возможность транзита торговой продукции через Иран в Южную и Восточную Азию, а также культурную и историческую общность народов.

Вообще проблему экономических интересов России и Ирана принято рассматривать в двух главных аспектах. Первый из них заключается в особой важности для российской стороны направить сырьевые потоки из государств Центральной Азии через иранскую территорию. Второй же состоит в ограничении влияния атлантизма на Иран: кладовую природных ресурсов и важнейший рынок сбыта. Стратегическая цель России по отношению к Ирану — сочетание инвестиционного и торгового партнёрства. Сегодня оно уже реализовано в транспорте, строительстве, разработке технических проектов, в горнодобывающей, лёгкой и пищевой промышленности.

Традиционно Россия экспортирует в Иран металлы, древесину, бумагу, плавучие конструкции, электрические машины и оборудование. Вместе с этим растет и значимость импорта иранской сельскохозяйственной продукции. В январе 2016 года 25 иранских компаний получили разрешение на поставку в Россию продовольствия. Кроме того, Москва снизила пошлины на закупаемые в Иране рыбу и молоко.

К числу перспективных программ относится и обмен технологиями в области фармацевтики. В 2016 году иранская компания «SobhanRecombinantProtein» и российская «ПетроваксФарм» подписали соглашение о производстве вакцины против гриппа и передаче от «Sobhan» технологии производства вакцины против вируса гепатита B.В соответствии с шестым пятилетним планом, рассчитанным до 2020/21 годов, иранская фармацевтика должна стать экспортной отраслью.

Свое участие российские компании возобновили и в традиционных областях сотрудничества, таких как строительство и модернизация железных дорог, сооружение электростанций. Можно с уверенностью сказать, что рынок строительства АЭС для России до сих пор остаётся приоритетным направлением. Поскольку более 15% произведённой электроэнергии теряется из–за изношенности электросетей, перед российской стороной открываются широкие возможности совместной работы по их модернизации.

В области ТЭК очевидна заинтересованность иранской стороны в координации энергетической политики обеих стран. Наш южный сосед занимает третье место в мире по запасам газа и полон желания сделать эту отрасль экспортной. Из ближайших геополитических соседей Россия — реальный претендент на строительство и обслуживание коммунальных газовых сетей и газохранилищ.

Большое значение для России имеет и разветвлённая сеть нефтепроводов и терминалов в Персидском заливе. В связи с освоением Каспийского и других месторождений нефти и газа Иран заинтересован не только в инвестициях, но и в технологиях, связанных с морским бурением. Кроме того, между странами возможны соглашения, в соответствии с которыми Иран сможет обменивать свою нефть на промышленные товары и необходимое оборудование.

Нефтяное проклятие

Дальнейшее сокращение экспорта иранской нефти ухудшит и без того сложную экономическую ситуацию в Иране, но вряд ли приведёт к политическому краху. Если сравнивать нефтяные санкции и санкции, которые ограничивают доступ Ирана к глобальным банковским операциям и торговле, то последние становятся гораздо важнее в определении исхода нынешнего противостояния. И вот почему: то, что Иран может сделать, чтобы заполнить пробел, оставленный снижением нефтяных доходов, сильно зависит от санкций в отношении банков.

Сложная роль нефти в экономике Ирана описывается весьма просто: увеличение уровня её экспорта провоцирует снижение экономического роста и роста рабочих мест. Другими словами, высокие доходы от экспорта нефти увеличивают потребление, но сдерживают производство и занятость, потому что они удешевляют иностранную валюту и делают внутреннее производство убыточным. Соответственно, низкие доходы от экспорта могут быть «полезными» для экономического роста, потому что они повышают цену иностранной валюты и, таким образом, делают внутреннее производство более конкурентоспособным как внутри страны, так и за рубежом.

Конечно, замена потерянных доходов от черного золота увеличением экспорта, не связанного с нефтяным сектором, требует выхода на мировые рынки. Поэтому исправить ситуацию может только разумная экономическая политика, позволяющая, в частности, обесценить обменный курс. В случае с Ираном выполнить данные условия не представляется возможным. Санкции США ограничивают доступ ИРИ к глобальной банковской сфере, а политика обменного курса благоприятствует потреблению, а не производству.

В лабиринте

Высокие цены, вызванные утроением стоимости доллара США с начала 2018 года,сказались на уровне общественного благосостояния. Исследование SCI наглядно показывает, как в 2018/19 году средние реальные доходы на душу населения упали на 6,7% в городских районах и на 9,1% в сельских. Это резкие падения, но их явно недостаточно, чтобы разжечь городские протесты.Пока политика Вашингтона не дает желаемых результатов, но американские власти всё ещё полагают, что в конечном счете Иран почувствует, что выхода нет.

Но что, если выход есть и Иран сможет реструктурировать экономику, сделав её менее зависимой от экспорта нефти? Возможно, лидеры республики возлагают свои надежды именно на этот сценарий. И на это у них есть причины.В докладе МВФ «Перспективы развития мировой экономики» говорится об окончании к 2020 году отрицательного экономического роста в Иране. Более того, здесь же сообщается, что вплоть до 2024 года положительный рост будет составлять около 1% в год. И пусть в будущем такой прогноз подразумевает снижение доходов на душу населения, этого всё–таки может быть достаточно, чтобы убедить иранских лидеров не капитулировать.

Безусловно, прогнозы Международного валютного фонда сбываются не всегда, но недавние исследования рынка труда Ирана показывают — конец рецессии возможен. По сравнению с весной 2018 года, весной 2019-го занятость увеличилась на 324 000 человек, а число безработных сократилось на 365 000. В результате уровень безработицы упал до пятилетнего минимума в 10,8%. Примечательно, чтоболее половины прироста численности наёмных работников обеспечила промышленность — сектор, в наибольшей степени подверженный санкциям, поскольку его производство зависит от импорта промежуточных товаров, составляющих около 50% всего иранского импорта.

Мы можем сомневаться в официальных опросах, но рост занятости, о котором сообщает SCI, далеко небезоснователен. Уже более года риал находится на исторически низком уровне. Рабочая сила поразительно подешевела (так, неквалифицированный рабочий получает около 5 долларов в день, что вдвое меньше, чем в Китае), и большой бизнес, восполняя потерянный импорт,уверенно увеличивает найм.

Однако успешный переход на местное производство и стабилизация всех экономических показателей Ирана зависит не столько от энтузиазма бизнесменов, сколько от внешнеполитических препятствий.Сегодня их как минимум два. Во–первых, — это санкции США, запрещающие доступ к мировым рынкам. Во-вторых,–слабая банковская система республики.

Так есть ли будущее у иранской экономики?

Так или иначе, Иран ждет сложное будущее, что может подтвердить ряд фактов: 1) Экспорт сырой нефти в Иране падает, а стремление стран–конкурентов (в том числе и России) увеличить ее добычу во всем мире может привести к снижению цен на чёрное золото; 2) Из–за сокращения доходов правительство будет вынуждено сокращать расходы, например, за счет социальных программ; 3) Потеря импорта из Европейского союза может привести к сокращению производства и массовой безработице; 4) Политика Вашингтона приводит к значительному оттоку капитала за пределы Ирана, который, по данным Исследовательского центра иранского парламента, составляет около двух миллиардов долларов в год. Пока внутренние инвестиции неспособны стимулировать рост экономики в стране, и средств государства, увы, недостаточно для поддержания существующей инфраструктуры.

Как видим, перспективы восстановления экономики Ирана остаются неопределенными, но можно с уверенностью отвергнуть предположение о том, что она находится в «спирали смерти». Отчаяние нуждающихся в работе и лекарствах иранцев еще не настолько велико, чтобы втягиваться в дорогостоящую войну с США. К тому же, верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, исключивший переговоры с Трампом, кажется, со всей серьезностью намерен выяснить, примет ли страна вызов санкций и, таким образом, станет «экономикой сопротивления», которую он защищал годами.

Константин Волчок

Деятельность Ирана на Ближнем Востоке. Иранские оценки развития ситуации в сирийском конфликте и возможных изменений политики Запада в отношении режима Б. Асада

Иран сегодня выступает одним из ключевых игроков Ближнего Востока, без участия которого невозможно полное решение стоящих в регионе вопросов. При этом он может как способствовать деэскалации масштабного конфликта, так и выступать в числе катализаторов напряжённости. Вектор иранской политики будет во многом зависеть от выстроенного в дальнейшем диалога с Россией и странами Запада.
Военно-политический кризис в Сирии дал новый виток развития отношений между нашими государствами. Но при этом взаимовыгодное тактическое партнёрство осложняется различным видением дальнейшего устройства в регионе. Сегодня в ходе сотрудничества сторон может успешно решаться ряд вопросов безопасности, стоящих перед РФ и ИРИ. Помимо военной сферы, партнёрство государств возможно и в экономической области. Для понимания перспектив дальнейшего взаимодействия необходима оценка интересов ИРИ как одного из ключевых игроковна Ближнем Востоке.

Одним из факторов, осложняющих отношения ИРИ с РФ, выступает различие в позициях по палестино-израильскому вопросу. В 1979 г., после иранской революции, на смену светской монархии в стране приходит исламская теократия. Формируется идеологизированная повестка Ирана об оккупации Иерусалима — священного города также и для мусульман. Решение вопроса для Ирана — это свержение «сионистского режима». Израильская сторонав свою очередь в долгу не остаётся и, спекулируя на теме иранской угрозы, возможно, стремится к консолидации израильского общества. ИРИ выступает сторонником прекращения оккупации арабской территории Израилем и проведения референдума палестинским народом о его самоопределении. Для достижения своих целей Тегеран оказывает военную помощь «Хезболле», а также осуществляет медийную и идеологическую поддержку палестинской радикальной группировке ХАМАС. Тегеран, в отличие от Москвы, де-факто выступает против спектра позиций «два государства для двух народов». Отметим, что российская сторона также не является сторонником превращения Голанских высот (спорная территория на Ближнем Востоке, большая часть которой контролируется Израилем) в площадку для нанесения ударов по Израилю, а САР — в транспортный коридор для «Хезболлы». Таким образом,Москва выступает за мирное разрешение ирано-израильского конфликта.

Что касается отношений с Саудовской Аравией, то Иран находится в состоянии опосредованной войны с этой страной, которая с наибольшим градусом проявляется в Сирии и Ираке. Конфликт выражается участием в столкновениях арабов-суннитов и наёмников, поддерживаемых Саудовской Аравией, с арабами-шиитами, на стороне которых выступает Иран.

Российская сторона заинтересована в сохранении и укреплении деловых отношений с остальными странами региона, в том числе с Израилем и Саудовской Аравией, которые выступают в качестве оппонентов Ирана. Для выполнения намеченных задач России нужно сохранять равновесие в отношениях со всеми игроками Ближнего Востока, тщательно взвешивая совместные перспективы с Ираном по тому или иному вопросу и избегая конфронтации с другими участниками ближневосточной политики. Иран, напротив, жёстко обозначает свою линию, выражая оппозицию «свой — чужой».

Важным фактором, выступающим на стороне того, что России необходимо поддерживать баланс в отношениях с Ираном и монархиями Персидского залива, является то, что Тегеран, находясь в состоянии конфронтации с ними, периодически пытается договариваться. В результате всесторонних прагматических решений государства Персидского залива начинают достаточно эффективно сотрудничать. Подобную ситуацию мы наблюдали, например, во второй половине 2000-х гг., когда Иран посредством дипломатических усилий смог наладить взаимодействие с соседями в экономической сфере, и это пошло в ущерб российским интересам.

Так, в 2008 г. Иран проголосовал за выбор Дохи в качестве штаб-квартиры Форума стран — экспортёров газа, в то время как по договорённости с Москвой он должен был поддержать Санкт-Петербург. А в 2010-х гг. ОАЭ и Оман давали возможность Ирану использовать их территории для обхода международных санкций.

Напряжённость в отношениях между ИРИ и монархиями Персидского залива сменяется периодами мирного сосуществования и взаимодействия. В этих обстоятельствах Россия, поддержав чью-то определённую сторону, рискует остаться в одиночестве, поэтому Москва заинтересована в диалоге со всеми странами Ближнего Востока, несмотря на присутствующие разногласия. Для этого предпринимается ряд усилий. Например, Россия выступает за необходимость решения территориальных споров Арабских Эмиратов и Ирана на площадке ООН, против чего выступает иранская сторона. В 2018 г. была подписана Декларация о стратегическом партнерстве между Россией и ОАЭ. Недавний визит президента России на Аравийский полуостров совпал с ослаблением американского присутствия в регионе. 14 октября 2019 г. В. Путин в Эр-Риаде провёл встречу с королём Саудовской Аравии Сальманом бен Абдель-Азиз Аль Саудом и наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом аль Саудом. В ходе переговоров были подняты вопросы укрепления двусторонних отношений, в частности затрагивалась ситуация в Сирии, а также обсуждались возможности дальнейшего экономического сотрудничества в сферах энергетики, нефтехимии, связи и искусственного интеллекта. А 15 октября в Абу-Даби была проведена встреча с наследным принцем ОАЭ Мухаммедом бен Заидом Аль Нахайяном. На повестке стояли вопросы укрепления торгово-экономического сотрудничества. Россия настроена и на конструктивный диалог с Израилем. Встреча лидеров государств запланирована на начало 2020 года.

Наиболее острым вопросом на пути к мирному сосуществованию стран Ближнего Востока является шиитско-суннитское противостояние. Историческое положение Ирана обязывает его в межконфессиональном конфликте выступать на защите интересов шиитов, которых там 90–95 % населения, приобретая в качестве врагов Саудовскую Аравию и её партнёров по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Можно отметить, что в Иране авторитетное шиитское духовенство имеет чёткую религиозную иерархию и может эффективно бороться с суннитскими радикальными последователями в области догматики. Суннитский ислам радикального толка чужд для населения Ирана и поэтому является скорее внешней угрозой, не ведущей к масштабному внутреннему кризису.

Сегодня шиитско-суннитское противостояние активно проявляется в ряде стран: Сирии, Ираке, Йемене, Бахрейне. Участие в сотрудничестве с шиитским Ираном может использоваться оппонентами России для позиционирования её врагом суннитов. Итогом может стать как ослабление позиций Москвы на Ближнем Востоке, так и дестабилизация мусульманских регионов России, так как там преимущественно проживают мусульмане-сунниты. Поэтому Россия не заинтересована в участии в вооружённых конфликтах на стороне Ирана.

Несмотря на полярные взгляды России и Ирана по ряду вопросов, страны сегодня участвуют на одной стороне в сирийском конфликте. Оба государства поддерживают нынешнего президента САР Башара Асада. Примечательна трансформация восприятия Ираном российской военной помощи Сирии — от нейтрального к положительному. Так, например, в период начала Россией военной операции в Сирии Исследовательский центр при парламенте Ирана опубликовал отчёт, в котором отмечалось, что участие российской стороны в сирийском конфликте может быть как полезным, так и вредным. В документе, опубликованном двумя месяцами позднее, прослеживалось уже дублирование официальной позиции Кремля.

Такие изменения могут быть связаны с первоначальными просчётами в некоторых оценках Ирана, а именно: возможность сотрудничества между Москвой и Тегераном в САР, продолжительность участия ВС России в военной операции, результативность дипломатического взаимодействия России с другими участниками ближневосточного конфликта.

При этом Иран был готов к развитию другого сценария, когда вопрос падения сирийского правительства стоял достаточно остро. В случае свержения Б. Асада реализации интересов Ирана способствовало бы продвижение к власти другого представителя алавитов, который наиболее близок к шиитам. Данной цели служило, например, оказание Ираном помощи проправительственным вооружённым формированиям «Шабиха». Эти отряды позволяли бы Тегерану действовать как на территории Сирии, так и за её пределами.

После начала антиправительственных восстаний поддержка официального правительства Ираном выразилась в снабжении сирийской армии вооружением, а также в привлечении в Дамаск военных советников из ИРИ, живой силы. Участием в военном конфликте на стороне официального правительства Иран, во-первых, обозначает свои позиции на Ближнем Востоке, а во-вторых, частично реализует задачи по противостоянию основным оппонентам в регионе – Израилю, Саудовской Аравии. Сохранение влияния в Сирии является важной задачей Ирана.

Участие России в военной операции в Сирии обусловлено необходимостью ограничить распространение представителей радикально настроенных военных формирований за пределы региона и призванием к диалогу ведущих игроков Ближнего Востока и стран Запада.
Сегодня в результате действий Тегерана на территории Сирии воюют иранские добровольцы, Корпус стражей исламской революции, ливанская шиитская организация «Хезболла». Помимо этого, Иран направляет финансовую помощь Б. Асаду. Так, например, в 2014 г. Ираном было перечислено правительству Сирии 6–8 млрд долларов. Россия в свою очередь оказывает поддержку Сирии тяжёлым вооружением и работой авиации, без которых режим Б. Асада был бы свергнут.

ИРИ и Россия, являясь на сегодняшний день партнёрами в Сирии, по-разному видят будущее этого государства. Для России предпочтительнее светское устройство САР при полноправном участии всех конфессий и этнических групп. Иран же заинтересован в сохранении преимущества шиитов перед суннитами, что позволит усилить его военно-политические позиции за счёт формирования шиитской дуги, проходящей от границ ИРИ через Ирак и Сирию до границ берегов Средиземного моря.

Приоритетным для российской стороны является получение гарантий дальнейшего сотрудничества с Сирией независимо от того, кто будет её главой. Россия выступала за формирование временного коалиционного правительства, в которое помимо сторонников действующей власти входили бы и представители оппозиции. Для ИРИ же предпочтительнее сохранение правления Б. Асада.

Для решения вопроса с радикальными формированиями Россия предлагает, во-первых, ограничить их внешнюю поддержку и, во-вторых, создать международную коалицию для противостояния им. Очевидно, что Иран относится с неким пессимизмом к этому плану в силу позиции Запада. Отличаются взгляды России и Ирана на поствоенное устройство Сирии. Это касается, например, федерализации САР – разделённое на части государство не будет столь сильным союзником Ирана. Иран и Россия продолжают сотрудничать в регионе, не питая каких-либо иллюзий относительно будущего союза в силу отсутствия полного единства взглядов.

В настоящий момент между Россией и Ираном существуют перспективы взаимодействия, которые касаются экономического сотрудничества, а также общих вызовов безопасности, среди которых возможность распространения вооружённых конфликтов региона, перемещение представителей радикально-настроенных формирований на территории собственных стран. Тем не менее присутствует ряд исторических и современных факторов, говорящих о сложности налаживания более близкого и долгосрочного взаимодействия. Среди них несогласие России с идеологическим подходом Ирана, невозможность участия в альянсе в ущерб взаимодействию с другими игроками региона.

Сегодняшнее партнёрство Ирана и России в Сирии продиктовано прагматическими установками обоих государств,притом что оно служит достижению различных целей.Россия не заинтересована во втягивании больших военных сил в Сирию и длительном участии ВКС в военной операции. Напротив, военное участие Москвы призвано к дальнейшему достижению целей дипломатическим путём.Подтверждением этому выступает построение при участии России диалога с лидерами оппозиции Б. Асада, а также установление перемирия и режимов прекращения огня.

После вывода подразделений США из Сирии, Россия участвует в решении вновь поставленных вопросов с Турцией, которая объявила о проведении военной операции на северо-востоке страны против курдских формирований. Недавние события ведут как раз к более широким дипломатическим перспективам. Сохранение военного присутствия ИРИ в Сирии способствует поддержанию конфликтного очага на границе с Израилем, что не может вызвать одобрение международного сообщества. А реализация проектов Ирана по послевоенному устройству в Сирии может оказаться не по карману Тегерану, которому в текущей экономической ситуации необходимы ресурсы для внутренних нужд.

В итоге роль России в стабилизации ситуации в Сирии будет только возрастать, а доля участия Ирана — уменьшаться. Учитывая нестабильность, в ближайшем будущем возможна переоценка своих ролей ведущими игроками Ближнего Востока в существующих коалициях.Москва же может выступить в непростой роли посредника при стабилизации ситуации. Сегодня всё чаще можно услышать, что Россия — это единственная сторона, с которой готовы договариваться все страны региона.

Кристина Житникова

Деятельность Ирана на Ближнем Востоке

Иранские оценки развития ситуации в сирийском конфликте и возможных изменений политики Запада в отношении режима Б. Асада

Сложно отрицать ключевую роль Ирана в вопросах сферы безопасности на Ближнем Востоке. Трудно ответить на вопрос, занимает ли Иран позицию главной региональной державы, так как ближайшие соседи, такие как Турция или Саудовская Аравия, не менее важны для Ближнего Востока. Однако влияние Исламской республики на внутреннюю политику в регионе очевидно, так как любые обсуждения вопросов, касающихся религиозных, этнических или военных конфликтов, непременно затронут Иран.

Ближайшие сторонники государства, такие как Россия и Китай, считают, что именно Иран является решением ближневосточной проблемы, в то время как Запад и США уверены в том, что Исламская республика – это одна из частей проблемы. Вопреки всем разногласиям, существует общее мнение: поскольку оспорить факт присутствия Ирана на карте невозможно, необходимо найти «точки соприкосновения», которые заключены в деятельности государства на Ближнем Востоке.

Проблема или решение?

Одно из явных преимуществ Ирана — «удобное» географическое положение. Иран расположен на стыке Ближнего и Среднего Востока на юго-западе Азии, омывается водами Персидского и Оманского заливов и Каспийским морем, что делает Исламскую республику Иран (далее ИРИ) одним из важнейших военно-стратегических объектов на Ближнем Востоке. Абсолютно все важные точки региона, так или иначе, пересекаются с Ираном. Благодаря такому положению внутренние проблемы региона могут решиться только благодаря содействию ИРИ. Проблемы терроризма, сепаратизма, беженцев, экономические, религиозные, этнические и военные конфликты — все это так или иначе затронет Иран, старательно пытающийся занять позицию ответственного регионального лидера. Естественно, решение невозможно без крупных вложений.

Главным источником дохода Ирана является добыча и экспорт нефти. Согласно данным ежегодного Статистического Бюллетеня организации стран экспортеров нефти (ОПЕК), по итогам 2018 года Иран занимает 7 позицию по объему запаса сырой нефти. Доля запасов Ирана составила почти 156 млн тонн в год. Ту же позицию Иран занимает и в рейтинге стран-экспортеров.

Рисунок 1. Данные о запасах нефти стран-членов ОПЕК, 2018г.

Не менее важным является и вопрос добычи природного газа. По данным компании Enerdate, которая занимается выпуском Мировой Энергетической Статистики Yearbook, за 2018 год Иран занял третье место в мире по добыче природного газа.

Рисунок 2. Рейтинг стран по добыче природного газа, 2018 г.

Огромные запасы нефти и добыча газа позволяют стране не только поддерживать стабильный уровень экономики внутри страны, но и вкладываться в решение наиболее острых для региона вопросов.

Одним из конфликтов, принципиально важным для Ближнего Востока,является вопрос религии — вечное противостояние шиитов и суннитов. В 2013 году к власти в Иране пришел Хасан Роухани, которому всего за несколько лет удалось преодолеть наступивший кризис в стране. На 30-ой Международной конференции по исламскому единству в Тегеране в 2016 году глава государства Хасан Роухани призвал мусульман к единству: «Шииты и сунниты являются братьями по исламу и верными последователями Пророка».

Также, президент Ирана подчеркнул, что враги пытаются спровоцировать кровопролитные междоусобицы и конфликты в регионе, чтобы «повергнуть мусульманскую молодежь в отчаяние». Глава государства подчеркнул необходимость противостоять религиозному расколу на Ближнем Востоке и объединиться перед лицом врага.

Согласно данным сайта Центрального Разведывательного Агентства, религиозный состав Ирана включает в себя подавляющее число шиитов и лишь малую часть суннитов:

Рисунок 3. Религиозный состав Ирана

Хасан Роухани — последователь шиизма. Как лидеру крупного государства на Ближнем Востоке, для поддержания мира и порядка внутри своей страны, ему было необходимо призвать к объединению. Однако давний конфликт не так просто искоренить.

Для того чтобы выйти на лидирующую позицию в регионе, Ирану необходимо постараться. Постараться завоевать доверие, поднять уровень экономики, иметь сильных и надежных союзников. И главное, для достижения своих региональных устремлений, Тегеран все чаще использует фактор доверия шиитов для формирования собственной политики на Ближнем Востоке. Президент Ирана и правительство поддерживает ираноязычных шиитов в Афганистане, в частности, хазарейцев, оказывает помощь ливанской военизированной организации «Хезболла» и даже палестинскому исламистскому движению «Хамас», фактически правящему в секторе Газа, что, в свою очередь, способствует деэскалации развития отношений с Израилем и Саудовской Аравией. И даже шиитская часть духовенства Ирака ориентируются на Иран.

С этой точки зрения, Иран несет крупные потери и упускает возможность совместного разрешения острых региональных конфликтов, в том числе, в Сирии. Однако дальновидные политики используют кризис для дальнейшего роста. В случае кризисной ситуации, от которой будет зависеть безопасность, в первую очередь, самого Тегерана, поддержка шиитского движения несомненно позволит Ирану преодолеть это препятствие и сохранить прежние позиции на Ближнем Востоке.

Остаться на лидирующих позициях в регионе Ирану помогают и ядерные разработки. Новый президент Ирана смог добиться реализации ядерной сделки и поменять вектор политики США в отношении ИРИ.Вплоть до избрания Хасана Роухани Америка применяла «политику сдерживания», стараясь изолировать Иран от мирового сообщества и сократить его границы влияния не только на Европу, но и на Ближний Восток. Но, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе. Благодаря избранию нового президента ИРИ, США в корне изменили свое отношение, избрав главенствующей «политику вовлечения».

События 14 июля 2015 года стали новым этапом для постепенного налаживания отношений Ирана с мировым сообществом. ИРИ и «шестерка» международных посредников (Россия, США, Великобритания, Китай, Франция, Германия) заключили историческое соглашение, которое регулировало многолетнюю проблему иранской атомной деятельности. Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) — договор, который ввел ограничения на обогащения урана и научно-исследовательскую и опытно-конструкторские работы в области ядерных разработок Ирана сроком на восемь лет взамен на постепенную отмену санкций, введенных ранее США, Евросоюзом и Советом Безопасности ООН.

На протяжении почти четырех лет все достигнутые соглашения соблюдались с предельной точностью благодаря постоянным докладам МАГАТЭ, которые подтверждали, что Тегеран провел ядерную программу в соответствии с Планом действий.

Недавнее заявление США о выходе из СВПД и отказе от достигнутых соглашений ставит под угрозу не только отношения между странами, но и безопасность Ближнего Востока в целом.

Российский политолог Алексей Арбатов считает: «Если основные зоны конфликтов на Ближнем Востоке, такие как Сирия, Иран, Ливан, Израиль и Йемен, сольются в одну (а с учетом постоянного вмешательства соседних государств в сирийский конфликт это вполне возможно), то возникнет беспрецедентная ситуация, каковой еще никогда не было на Ближнем Востоке ранее — весь регион будет охвачен войной, в котором есть и ядерное оружие, и атомная промышленность».

В этом случае конфликт с США по вопросу СВПД спровоцирует Иран на возобновление военной ядерной программы (хотя вопрос о засекреченном создании национального ядерного оружия в Иране так и не раскрыт). А военное противостояние со временем может выйти за пределы региона. Военный обозреватель сайта «Газета.ру» Михаил Ходаренко считает, что ситуация в регионе уже усложнилась, во многом из-за серии ракетно-авиационных и бомбо-штурмовых ударов по Иранским военным объектам в Сирии. Иран не оставит действия без ответа, а это, по мнению обозревателя, может перерасти в полномасштабный конфликт на Ближнем Востоке.На основе всех точек зрения, возможно, Иран является, одновременно, и проблемой, и решением. Помимо всего прочего, не решенным остается главный вопрос региона – военное противостояние в Сирии.

А судьи кто?

Конфликты между государствами Ближнего Востока становятся проблемой для решения сирийского вопроса во многом из-за гонки за главное место в регионе. Старший преподаватель СФУ, политолог Сергей Стакутис считает: «Иран, Турция и Саудовская Аравия претендуют на роль региональной державы. Поэтому отношения Ирана и Турции традиционно напряженные, ведется борьба. Политика Ирана в отношении Ближнего Востока вполне логична. Государство стремится развиваться не только экономически. Естественно, Россия будет продолжать поддерживать Иран, так как он является важным стратегическим союзником. Что касается сирийского конфликта, то Россия и Иран заявили о серьезных намерениях. Благодаря России действующее законное правительство в лице президента Сирии Башара Асада смогло удержать свои позиции. Вместе с тем, законное правительство поддерживает и Турция, которая выступает за сохранение суверенитета в Сирии».

Посильная помощь законной власти в Сирии со стороны Ирана оказывается с 2011 года — с самого начала гражданского противостояния. Исламская республика оказала полномасштабную поддержку Башара Асада после отправки элитных подразделений иранской армии. Сирийский диссидент МурхафЖуежати позже заявил, что даже в случае поражения Башара Асада в гражданской войне, Иран непременно поддержит создание независимого государства алавитов (БашарАсад — президент-алавит) военным методом. За 8 лет позиция Ирана не изменилась.

По сообщению ТАСС, в феврале 2019 года вовремя проведение трехстороннего саммита по вопросу сирийского конфликта, лидеры России, Ирана и Турции отметили "твердую и неизменную приверженность суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики", а также целям и принципам устава ООН.

Почему же Ирану так важна Сирия, как союзник?

В 2011 году Сирия объявила об обнаружении перспективного газового месторождения в городе Хомс. Объемы запасов газа с нового месторождения превзошли все ожидания (по словам министра нефтяных запасов Сирии, более 400 тыс. м3/день). Оно и сделало Сирию важным стратегическим местом для газопровода в Европу. Несмотря на все поступающие предложения о заключении договора на постройку газопровода, Сирия ограничилась соглашением исключительно с государствами Ближнего Востока. 25 июня 2011 года в Бушере был подписан меморандум о строительстве нового газопровода Иран — Ирак — Сирия.

Рисунок 4. Схема строительства газопровода Иран — Ирак — Сирия

Возвращаясь к представленной статистике по мировой добыче газа (рисунок 3), стоит отметить, что с 2011 года Иран поднялся на одну строчку рейтинга, заняв тем самым место в лидирующей тройке, во многом благодаря сотрудничеству с Сирией. Строительство газопровода завершили еще в 2016 году. Именно он позволил иранскому газу выйти через Средиземное море на рынок энергопотребления Европы.

Рисунок 5. Рейтинг стран по добыче природного газа, 2011 г.

По словам МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, возможная причина развития сирийского конфликта, в частности, участия в нем США, заключается в поставке природного газа в Европу. Новый газопровод расширил границы возможностей Ирана и Сирии в вопросах экспорта, но принес пользу в ущерб западным интересам в вопросах энергетики, в частности, крупным газовым корпорациям США.

«В последнее время у США изменились приоритеты в Сирии — вместо борьбы с джихадистами главной задачей для них стало удержание контроля на сирийско-иракской границе».

Политолог Сергей Стакутис подчеркнул, что изменение политики Запада в отношении режима Башара Асада, вряд ли возможно, поскольку законное правительство Сирии — один из верных союзников России и Ирана. Но именно от Исламской республики Иран будет зависеть дальнейшее развитие ситуации на Ближнем Востоке.

Сегодня Иран должен выбрать один из путей развития дальнейшей политики в отношении Ближнего Востока. С одной стороны, Исламская республика может занять позицию агрессора, используя кризис в арабском мире в собственных целях, и проводить политику деструктивной деятельности на Ближнем Востоке, поставив под угрозу безопасность ближайших соседей и противников, посредством разжигания религиозных и национальных конфликтов, тем самым предотвращая любые попытки деэскалации военных противостояний.

Однако, возможна и конструктивная позиция Ирана, как ответственного «игрока». Она позволит ему сохранять свои лидирующие позиции посредством налаживания отношений с государствами-соседями для совместного решения проблем безопасности и установления порядка в регионах для устранения или снижения уровня риска дальнейшей эскалации любых конфликтов.

Похожие материалы