Накануне Дня геолога говорим с Сергеем ЛЕОНТЬЕВЫМ, заведующим горно-геологическим отделением Института цветных металлов СФУ.

— Сергей Иванович, вы сами окончили КИЦМ в 1978 году. Что это было за время в отечественной геологии, в стране, каким был тогда институт?

— Институт был таким же, как сейчас, где вновь объединены геологи, горняки и металлурги. Мне даже пришло в голову назвать его «новый старый» институт цветных металлов— тот же, что оканчивал я, только без имени Калинина и без ордена Трудового Красного Знамени.

Институт разделился при образовании СФУ. И то, что он вновь объединён, я считаю правильным. В СССР мы были уникальным институтом. Потому что здесь готовили инженеров практически всех специальностей горно-металлургического комплекса: от геологоразведчиков до инженеров по обработке металлов. Были (и есть) геологи, буровики, горняки, обогатители, металлурги цветных и лёгких металлов, металловеды, литейщики, обработчики. Мы даём компетенции по всем этим направлениям. То есть сопровождаем процесс использования минеральных ресурсов от нуля до готового продукта, то есть от А до Я.

В этом году исполнится 60 лет геологическому образованию на Красноярской земле. В 1964 году была образована кафедра геологии и проведён первый набор студентов геологов. Геология тогда была на подъёме. На территории края работало несколько крупных предприятий геологоразведочной отрасли, такие как «Красноярскгеология», «Красноярскгеолсъёмка» и др., где трудилось более 20 тысяч человек.

И мы чувствовали свою востребованность. Когда я поступал, конкурс был больше, чем у экономистов. Набирали на геологов 50 человек. И мы, конечно, не тужили. Дождь, жара — всё под открытым небом. Идёшь по тундре, тащишь рюкзак проб, по колено проваливаешься в жижу и при этом поёшь что-нибудь вроде: «Веселей ребята, выпало нам строить путь железный, а короче — БАМ!».

— Часто ездили в экспедиции?

— После каждого курса. После первого поехали на ознакомительную практику на озеро Шира. Жили на берегу озера, утром туда умываться ходили, купались. Каждый день зарядка, бегали километров по пять, потом завтрак — и в маршрут. Иногда на помощь совхозам отправляли — тяпали, пололи, как все советские люди.

После 2 курса попал в красноярскую геологосъёмочную экспедицию, полетели со своей партией в Хатангу, потом на базу партии и от неё ещё километров на 50 забросили в район месторождения Ыраас. В тундре из весёлого — мошка. Садишься есть— тарелка сразу покрывается мошкарой. Только ложку взял — вся покроется мошкой. Одну выльешь, другую. Но голодный же ходить не будешь. Потом уже с мошкой ели или приноравливались под дым садиться или под москитную сетку тарелку затягивать.

Раз пошли на маршрут. В долину спускаюсь — собаки, что ли? А это стая волков, штук 10. Видимо, учили волчат охотиться, все пути нам перекрыли. А у нас ружья с собой нет, забыли, только молоток и лопата. Хорошо, не тронули, но тревожно было.

За лето в Хатанге я заработал 800 р., правда, и провёл там с июня по октябрь. По тем временам огромные деньги, родители удивились.

Привал на маршруте, верховье р. Андат, Хакасия, 1993 г.

— Оставшись после вуза на кафедре, вы занимались золоторудными месторождениями. А приходилось самому мыть золото, насколько это азартно?

— Мыть шлихи я начал на практике после 2 курса, а также когда попал на Северо-Енисейский рудник. Сейчас студентов этому учу на практике. Это надо уметь, так как шлиховая съёмка проводится при проведении геологосъёмочных и поисковых работ. Отмывка шлиха заключается в получении тяжёлой фракции аллювия с помощью лотка, после чего из неё выбирают золотинки. Если в шлихах появляются знаки золота, а тем более если их много — да, тебя охватывает азарт. Правда, где-то после отмывки 15-20 шлихов в день он пропадает.

— А это до сих пор не автоматизировано?

— Если вы идёте в маршрут, оборудование с собой не потащишь. А лоток взял и пошёл. Шлихи отмываются через определённое расстояние: через 500 метров, иногда через 250 и менее. Смотрят, есть ли в речке золото. При его наличии производят поисковые работы уже с использованием оборудования для промывки.

— Приходилось держать в руках самородки?

— Приходилось, когда я студентом месяц работал по подряду в артели старателей, где мне показали намытый золотой песок и несколько самородков весом до 30 граммов. Но самый большой слиток я держал в руках на заводе «Красцветмет», где нам дали возможность с ним сфотографироваться.

Вообще, золото — такая вещь... Не надо к нему прикипать. Лучше посмотрел — и отдал. Я помню, как на Саралинском руднике судили электрика, который нашёл в шахте видимое золото, в кварце. Он этот кварц отбивал и прятал. Выносил, дробил, хотел продать. За 100 граммов золота посадили на три года. Мы посчитали его зарплату — невыгодно сидеть, больше бы честным трудом заработал за эти годы.

Июль, жара... Снежник на склоне Ивановского перевала (район Ивановских озёр), п. Приисковый, Хакасия, 2010 г.

— Сейчас молодёжь не рвётся в геологи. Как думаете, почему?

— То ли вывелись романтики-бродяги, которые с гитарой любят по тайге и горам плутать, то ли боятся бытового дискомфорта
в полевых условиях, то ли мечтают о другом. Конечно, и целенаправленно в 1990-е годы нашу отрасль разрушали. Новое правительство решило, что на геологах можно экономить. Звучали слова: да у нас на 600 лет вперед всё разведано, зачем ещё? И работы для геологов тогда не стало: ни для тех, кто доучивался, ни даже для опытных. Помню, в районе улицы Березина, где расположена геологосъёмочная экспедиция, вокруг было много торговых баз. Так, геологи, сидевшие без зарплаты, подрабатывали на этих базах сторожами, семьи-то кормить надо было. В то время много молодых специалистов ушли из геологических организаций, что нанесло огромный урон профессии. Теперь ветераны уходят, и замены нет.

Ведь московские и питерские выпускники сюда практически не едут.

— То есть сейчас специальность востребованная?

— Ещё как! Только что я шёл мимо доски объявлений, где висят вакансии. ООО «Востокгеосервис» предлагает условия практики для студентов направления «Прикладная геология». Вахтовый метод, от 111 тыс. рублей за месяц. Предложения других компаний где-то на таком же уровне, Найдите мне студентов другой специальности, кроме горняков, кто за практику получает такую зарплату.

— А после окончания института какая перспектива у выпускников?

— В нашем крае работают компании мирового уровня — Норникель, Полюс, Суэк, Роснефть, Росгеология. И всем им нужны геологи и горняки.

Красноярский край обладает огромным ресурсным потенциалом, в том числе и золота, которое у нас начали добывать в промышленных масштабах в XIX веке. Енисейская губерния была ведущим золотодобытчиком России, как и сейчас Красноярский край. А добыча сырья, как тогда, так и сейчас, составляет основу экономики региона. На территории края в настоящее время работают три крупные золотодобывающие компании: «Полюс», «Полиметалл», «Южуралзолото», причём геологические службы этих компаний состоят из не менее 50% наших выпускников.

— Какой набор сейчас на ваше отделение?

— На прикладную геологию — 48, техника и технология разведки (буровики)— 25, горное дело — 100. И на заочное отделение 79 бюджетных мест.

— Как строится обучение и какие базовые компетенции предполагаются для геологов?

— У нас практико-ориентированная специальность, с 1 курса обязательно практики. Первая — ознакомительная геодезическая и геологическая. После 2 курса вывозим в район озера Шира, на нашу базу «Комета», где проводим геологосъёмочную и геофизическую практики. Приучаем к полевым работам. Потом начинаются производственные практики с устройством студентов на работу, проезд на место прохождения практики и зарплату (про расценки я уже сказал) выплачивают компании. Все спрашивают наших студентов, а их мало.

В первом семестре студенты изучают геологические процессы, строение Земли, кристаллы и минералы, горные породы и по окончании курса могут определять формы кристаллов и порядка 70 минералов. За второй семестр ещё более 100 минералов. На втором курсе начинают изучать горные породы — это природные ассоциации минералов. Геолог должен уметь их определить как визуально, так и под микроскопом. Кроме петрографии все студенты специальности «Прикладная геология» в это же время овладевают знаниями по общепрофессиональным дисциплинам: основы палеонтологии и стратиграфия, структурная геология и общая геохимия.

Потом специализация. У нас их три: «Геологическая съёмка, поиски и разведка месторождений полезных ископаемых», «Поиски и разведка подземных вод и инженерно-геологические изыскания», «Прикладная геохимия, минералогия и геммология». Кто-то будет геологоразведчиком, кто-то геохимиком, минералогом, а кто-то специалистом по инженерной геологии.

Специалистов в Сибири этого направления нет. Только МГУ выпускает мерзлотоведов, а проблемы-то приходится решать у нас.

— Какие в геологии новые технологии?

— Применение дистанционных методов в геологических исследованиях: съёмки из космоса, в том числе рентгеноспектральная съёмка, которая позволяет определять состав почв и даже минералов. Применение современного оборудования (рентгенофлуоресцентные анализаторы) для оценки содержаний элементов в пробе в полевых условиях. Геоинформационные системы: с их помощью можно создавать детальные геологические карты, трёхмерные модели участков земной коры, а также 3D-модели месторождений полезных ископаемых.

Ещё одно новое понятие — геометаллургия, оно лет 10 назад только появилось. Суть в том, чтобы сразу определять не только запасы руды, а её свойства, состав, контур рудного тела, как её добывать — раздельно или целиком, как уменьшить себестоимость добычи. Всё для того, чтобы при тех же издержках из руды извлечь больше металла. А информацию о типах руд, структуре и текстуре рудных минералов могут дать только геологи, так что металлургам тоже нужна эта приставка гео.

— Абитуриенты из Центральной Азии приезжают учиться в институт?

— Да. Из Казахстана, Киргизии. К нам поступить можно — проходной балл невысокий. И это хорошо для тех, кто мотивирован именно на нашу специальность. Но некоторые думают, что раз балл поступления низкий, то учиться не надо, а можно отбывать. Студенты из стран СНГ как раз порой приезжают с целью не геологами стать, а просто переехать в Россию, получить гражданство. Вот и доучиваются не все. Но кто доучился — не жалеют, профессия в топе.

— А идеальный геолог — он какой?

— Профессионал и работяга.