Мы беседуем с Ириной ВОРОНЦОВОЙ, кандидатом экономических наук, заведующей кафедрой управления человеческими ресурсами Института экономики, государственного управления и финансов, одним из авторов монографии «Молодёжь Красноярска до и во время пандемии: социальный портрет и социальное самочувствие».

— Ирина Петровна, чем продиктована необходимость создания такой монографии?

— С 2014 года на нашей кафедре разрабатывается методика оценки социального самочувствия населения в контексте управления качеством жизни и миграционными потоками. Когда Управление молодёжной политики администрации г. Красноярска озадачилось проблемой вовлечения молодёжи в развитие города, наши пути пересеклись. В 2019 и 2021 гг. мы совместно провели исследование, нацеленное на формирование поведенческого портрета молодёжи нашего города. Ведь прогнозирование поведения молодых людей, понимание, на что они опираются в принятии ключевых жизненных решений, в какой мере готовы прикладывать усилия к развитию своей территории, даёт почву для проектирования управленческих действий в отношении этой высоко потенциальной группы населения.

— Какая основная проблема выявилась по итогам исследования?

— По-прежнему значительная часть молодёжи города остаётся вне зоны действия молодёжной политики. Сложилась парадоксальная ситуация, когда те, на кого должны быть направлены усилия, и те, кто эти усилия предпринимает, «не видят друг друга». Дело в том, что усилия власти направлены на внешние обстоятельства жизнедеятельности (досуг, занятость, уровень жизни, городская среда и др.), но нет информации об отношении молодёжи к этим обстоятельствам, о пороговых значениях поведения, о «толчках» к нарушению баланса. При этом даже при эталонных показателях уровня жизни или досуга (а власть ориентируется на оценочные показатели) может быть высокий уровень социальной напряжённости в определённой группе населения, высокая активность миграционного оттока или всплеск психологической миграции (отказ от трудовой, социальной активности, алкоголизм и т.п.). Поэтому при принятии решений в сфере молодёжной политики важен не оценочный подход, ориентированный на объективные показатели внешних факторов жизни человека, а вектор отношения человека к этим факторам.

— Какие выводы вы могли бы предложить сфере молодёжной политики как заказчику?

— Наши предложения имеют форму дополнительных целевых ориентиров для встраивания полученных результатов в программы развития молодёжной политики г. Красноярска.

(1) Начнём с проблематики трудоустройства и занятия молодёжи «любимым делом». Мы считаем необходимым обратить внимание отрасли на проблему профессионализации.

Адаптация в организации и адаптация в профессии — это не одно и то же.

Не все организации представляют собой высокопрофессиональную площадку с перспективой роста и развития для молодого специалиста. Важна возможность общаться в профессиональной области вне рамок организации, в которой работаешь. Наиболее очевидным и эффективным способом нам видится создание специальных «мест встречи» молодых профессионалов различных отраслей. Это крайне привлекательное направление работы для сферы молодёжной политики.

(2) В области экзистенциального самочувствия молодые красноярцы высоко оценивают важность духовной близости с любимым человеком, семейного счастья, хороших отношений с родителями, уверенности в себе, чувства собственного достоинства; взаимопонимания с людьми, настоящей дружбы; интересной, насыщенной событиями жизни.

Это неудивительно по двум (невзаимоисключающим) соображениям. Во-первых, изменение жизненных обстоятельств, связанных с пандемийными ограничениями, могло повлиять на структуру социальных связей, повышая важность поддержания личных контактов; это может выступать ресурсом для совладания с тревогой и самоопределения в новых условиях. Во-вторых, именно экзистенциальная область, по нашему мнению, обладает наибольшими возможностями компенсации, если другие области самочувствия «западают».

(3) В жизни молодёжи Красноярска, по мнению респондентов, играют незначительную роль объекты культуры (театры, музеи, выставки, кинотеатры и др.) и политическая активность (участие в политических организациях, движениях, их мероприятиях и т.п.). Есть над чем задуматься.

Следует отметить, что социальное самочувствие молодёжи Красноярска довольно однородно в разрезе разных гендерных и возрастных подвыборок. Поэтому оправдано обсуждение общего конструкта «социальное самочувствие молодёжи» без специального разделения по возрасту и полу.

— А что должно нас беспокоить в созданном вами портрете молодёжи?

— Очевидно, что для молодых людей более-менее важна лишь общественная активность. Тема политической активности не привлекает их внимания. В религиозных установках также нет сюрпризов, эта тематика не входит в перечень актуальных. Более того, религиозная и духовная жизнь общества, собственная религиозная активность наименее важны для участников, причём со значительным разрывом.

Некоторую настороженность должно вызывать то, что ни трудоустройство, ни политическая, общественная и религиозная жизнь не рассматриваются молодёжью как те сферы, в которых возможно совершать изменения. Такой разрыв повышает вероятность как увеличения миграционных настроений, так и потери интереса к указанным сферам в силу «синдрома выученной беспомощности». Единственным исключением является сфера творческой активности.

— А как всё-таки повлияла на социальное самочувствие молодёжи пандемия?

— Её влияние не носит однозначно отрицательного характера. Повысилась удовлетворённость от услуг, связанных с культурой, здоровьем и образованием. Выше оценивался достигнутый уровень романтической и семейной близости. Кажется, что пандемийные ограничения для молодых людей сыграли сплачивающую роль.

В целом долгосрочное влияние пандемии на самочувствие молодёжи нельзя назвать ярко выраженным. Молодой возраст становится естественным ресурсом, который значительно повышает шансы на адаптацию к трансформациям постковидного мира.